Любовь и деньги

Но в конечном счете Младший не предпринял ничего. Во-первых, потому, что он был тонким расчетливым политиком, и Слэш Стайнер, рядовой служащий, ведающий незначительными вкладами, не стоил того, чтоб вступать с ним в единоборство. С другой стороны, у фирмы «Ланком и Дален» было одно неписаное правило: никогда не увольнять служащего, который так или иначе был напрямую связан с клиентами. Это бы означало что, пригласив Слэша на работу, фирма совершила ошибку.

Ну, и кроме всего прочего, Младшему пришлось неохотно признать, что клиенты Слэша никогда не жаловались на отсутствие у него семейных связей, на то, что он бывал нагловат и не обладал безупречно правильной речью. О нет! Они видели только цифру в низу выплатного документа с причитающейся им суммой и считали, что Слэш Стайнер может творить чудеса.

– Правила? Какие правила? – сказал Слэш, когда ему передали слова Младшего. – На Уолл-стрите правил нет. Но это мне и нравится. Можно самому их создавать, по ходу дела.

– И самому же их нарушать? – спросил Артур Бозмэн.

– Конечно, – ответил Слэш, – иначе зачем они сушествуют?

Артур пожал плечами и, покачав, головой, подумал, что другого ответа от Слэша нечего и ожидать.

Молодому человеку, достигшему совершеннолетия шестидесятые годы и интересующемуся не тем, что был а что может быть, казалось возможным все, а в двадцать три года Слэш хотел того, о чем мечтал с тех пор, как мог себя помнить – стать миллионером еще до тридцати. И еще он хотел завладеть дочерью Рассела Далена.

Часть вторая

БОГАТАЯ ДЕВУШКА

1962–1964

При взгляде на нее я всегда видела деньги. Она выглядела богатой, она разговаривала, как говорят богатые, от нее пахло богатством. Деньги были такой ее неотъемлемой частью, что иногда казалось: лишась денег, она тоже перестанет существовать. Печально, но она сама, очевидно, так думала.

Аннет Гвилим

Она была одной из светских знаменитостей. Ее любила пресса. Со дня рождения она купалась в деньгах и слухах. Она привлекала внимание, как магнит, и хотя, по ее словам, она не любила шумихи и никогда не давала интервью, она всегда улыбалась, когда ее фотографировали. Вы никогда не замечали, что все ее фотографии удачны?

Нина Ланком

Люди считали, что она глупа. Я думаю, что они роковым образом ошибались. В конце концов, она нашла себе мужа, который ее боготворил, и получила денег больше, чем в состоянии была потратить. Это не соответствует моему определению глупости.

Пол Гвилим

I. ДЕБЮТАНТКА

– Слэш Стайнер? – недоверчиво переспросила Диди, когда отец впервые произнес при ней это имя, что произошло сразу же после убийства Кеннеди и во всех кабинетах фирмы «Ланком и Дален» еще жужжали на тот счет, что для Слэша всего важнее дело, даже в критическое для нации время. – Это настоящее его имя?

– Наверное, – ответил отец, – другого он не употребляет. И в этом есть свое преимущество. Никто из тех, кто хоть раз его слышал, уже его не забудет.

Диди тоже не забыла. Имя застряло в ее сознании. Если человек носит такое имя, он должен быть… ну… хотя бы интересным. Диди было любопытно на него взглянуть. Особенно после того, как Трип, цитируя своего отца, сказал, что он бунтовщик.

– Бунтовщик, – поделилась Диди новостью с одной из своих ближайших подруг Аннет Гвилим. – Ну разве это не прелесть?

Аннет заметила, как блестят у нее глаза от возбуждения, и ей впервые пришло в голову, что Трип, который окончил Йейл с похвальной характеристикой, наверное, совершенно не разбирается в людях.