Любовь и ненависть между нами

– Не замужем, – в очередной раз директор прочитал пункт моей биографии вслух и следом зачем-то полностью ко мне развернулся. – А раньше в браке когда-нибудь состояли?

Сказать, что вопрос генерального выбил у меня почву из-под ног – ничего не сказать. Оторопела, до раскрытого рта и округлившихся глаз.

За прошедшие две недели побывала на пяти собеседованиях и никому из рекрутов не пришло в голову спросить меня, двадцатипятилетнюю девушку, была ли я когда-нибудь замужем.

Соврать очень тянуло, но я, сглотнув, всё же сказала, как есть:

– Да, я была замужем.

Не знаю уж почему, но Калинин удовлетворённо кивнул.

– Как долго?

И чего он прикопался к этому пункту?

– Пять месяцев.

– Давно развелись?

Ей-богу, у меня сейчас начнёт дёргаться глаз.

– В начале этого года.

– Причина?

Мне очень хочется, чтобы меня приняли на работу именно в эту компанию, но личная жизнь на то и личная, что в неё никому не разрешено лезть.

– Простите, а как причина развода поможет вам принять решение взять меня в штат или нет? – максимально корректно отправила Калинина погулять в сад.

– Валерия, хочу напомнить, здесь вопросы задаёте не вы, – вроде бы Тимур Артёмович голос не повышал, наоборот, фразу произнёс достаточно дружелюбно, но у меня от его слов мороз пробежался по коже. – Так какова причина развода?

– Не сошлись характерами.

Ну а что ещё я могла сказать? Что муж после свадьбы из прекрасного, умного и заботливого мужчины превратился в сущего дьявола с хвостом да копытами и обожал резвиться в игру под названием «Пока не признаешься в измене, спать мы не ляжем».  Люди часто, говоря о разводе, упоминают несовместимость характеров. Лично несколько раз слышала эту фразу. Правда, дело происходило не в реальной, а киношной жизни, но тем не менее собеседников это объяснение вполне устраивало.

Только вот, похоже, Калинин мелодрамы не смотрит и не в курсе, что это объяснение должно его полностью удовлетворить. Косится на меня крайне недовольно.

– Ясно, значит, не желаете отвечать. Хорошо, дело ваше – разочарованно протянул он и отодвинул от себя лист с моим резюме, жестом показывая, что в этом случае мне в его компании места нет.

На этом весьма печальном моменте вдруг ожили кадровик и главный юрист. До этого они, притихнув и вообще не шевелясь, с неподдельным интересом наблюдали за развитием событий.

Зоя Фёдоровна, которую можно было отнести к моей группе поддержки, поймала мой взгляд и начала стрелять глазами в директора, беззвучно намекая: «Скажи ему всё, что он хочет. Жалко тебе, что ли».

Другая сторона, выступавшая против моей кандидатуры, а именно Анатолий Вениаминович, улыбаясь каким-то своим мыслям, с довольным видом потёр друг о друга ладони, как будто судья только что вынес решение в его пользу.

Честное слово, не собеседование, а вечернее ток-шоу.

Неужели я не получу работу, только из-за отказа трясти перед посторонними людьми своим грязным бельём?

Генеральный вновь достал телефон, Зоя Фёдоровна захлопнула папку, а начальник отдела, положив ладонь на живот, посмотрел на часы, он, наверное, проголодался и собирается прямо отсюда пойти на обед.

Чёрт, они же сейчас встанут и уйдут.

– Мы с бывшим мужем не учли нашу двадцатилетнюю разницу в возрасте и слишком поспешили с регистрацией брака – говорить правду не собираюсь, это всё же моё личное, а вот ложь спокойно озвучу, если Калинину так приспичило, пусть слушает. – И только уже после свадьбы, узнав друг друга лучше, выяснили, что у нас совершенно разные планы на будущее.

– У него, наверное, уже имелись детки, и он не планировал становиться отцом ещё раз?! – с сочувствием покачав головой, вставила свои пять копеек Зоя Фёдоровна. – А ты девушка молодая и, конечно, хотела ребёнка.

Вообще-то, почти то же самое намеревалась сказать, только с точностью до наоборот. В моём варианте бездетный муж поторапливал меня с рождением ребёнка, потому как возраст его уже поджимал, а мне вчерашней студентке хотелось строить карьеру, и я не спешила уходить в декрет.

Но, надо признать, версия Зои Фёдоровны куда лучше моей, в ней я выгляжу более положительным персонажем.

– Всё, верно, – кивнув кадровику, перевела взгляд на Тимура Артёмовича и с убийственно серьёзным лицом поинтересовалась. – Как мы на кухне колотили посуду, надо рассказывать?

Брови Калинина удивлённо приподнялись, видимо, он никак не ожидал от меня шпильки в свой адрес. Тем не менее вопрос с явной саркастической подоплёкой не вызвал у директора раздражения, а наоборот позабавил, он даже губу закусил, чтобы спрятать улыбку, но озорные огоньки в глазах сдали его с потрохами.

Выходит, не такой уж он и неадекватный, скорее всего, его неуместные вопросы были лишь своеобразным тестом на стрессоустойчивость.

– Нет. Полагаю, нам не стоит так глубоко погружаться в ваши семейные проблемы, – изрёк он и теперь уже, не скрываясь, обаятельно улыбнулся.

Генеральный, конечно, тот ещё жук, и ради достижения цели без зазрения совести натопчет грязными ботинками в чужом личном пространстве, но надо признать улыбка у него потрясающая.

Любовалась бы и любовалась…