Любовь и ненависть

— С Шустовым пора кончать. Безотлагательно должна появиться статья за подписью известного авторитета в медицине. Кто именно должен подписать статью — посоветуйся с Вячеславом Михайловичем. Он это организует. О самом Шустове в статье особенно рассусоливать не нужно. Просто сказать, что это бездарь, шарлатан, малограмотный субъект и проходимец, который в силу каких-то довольно странных обстоятельств допущен к самому священному алтарю — медицине. Привести один-два примера неудачной операции и — достаточно. Главное, основу статьи должны занять вот те "странные обстоятельства", о которых я говорил. То есть покровители и защитники Шустова. По этим господам и надо наносить удар. И прежде всего по профессору Парамонову. Он уже не однажды выступал публично в защиту Шустова. На днях снова опубликована его статья. В ней он приводит пример излечения Шустовым экземы у гражданина Ларионова, коим является известный тебе Аристарх. — Марат остановился подле кресла, в котором сидел бессловесный, весь внимание Кашеваров, азартно прищелкнул пальцами и восторженно заулыбался, осененный неожиданной находкой. Затем, сощурив выступающие из орбит глаза, пояснил: — Тут можно проделать великолепный фокус. В том же номере под статьей ученого-медика подверстать письмо Аристарха Ларионова в редакцию примерно такого содержания: "Уважаемый тов. редактор. Я с удивлением прочитал статью профессора Парамонова, в которой говорится, что якобы я болел экземой и меня вылечил доктор Шустов. Во имя истины с огорчением должен сообщить вам, что никогда я экземой не болел и, следовательно, ни Шустов, ни Парамонов и никто другой меня не лечил. Шустова я знаю давно и очень близко. К его так называемому методу отношусь весьма иронически, потому что сам Шустов не раз в пылу откровенности признавался мне, что никакого такого метода нет, что все это рассчитано на сенсацию и на доверчивых людей". В общем, в таком духе…

— Аристарх такого письма не напишет, — сказал Кашеваров, закуривая.

— Разумеется. Ему надо помочь. Написать за него.

— Он не подпишет. Он действительно дружен с Шустовым?

— Да. Но это не имеет значения. За бутылку коньяку? Как это у Маяковского. Помнишь? Подскажи.

— "Собственную тетушку назначит Римской папою, сам себе подпишет смертный приговор", — процитировал Кашеваров.

— Именно. Ларионов — это явление. После второй рюмки переходит на «ты», после четвертой начинает петь. После пятой лезет целоваться. После шестой он сделает любую подлость, если только будет уверен, что ему за эту подлость поднесут седьмую рюмку. Величайший оригинал. Его надо поручить Науму.

Однако Гольцер не приходил. Марат после ухода Кашеварова наказал секретарше никого к себе не пускать, кроме Наума, который нужен был ему не только в связи с письмом Ларионова. Завтра Дэйви собирался ехать в Новосибирск, Гольцер должен сопровождать его в качестве представителя журнала «Новости», и Марату хотелось еще раз проинструктировать Наума. Он опасался, что история, наподобие сегодняшней в клинике, может повториться, и поэтому нужно было предупредить Наума, дать указание, как поступать.

Марат читал верстку очередного номера и думал о Еве, с которой сегодня условился встретиться на даче у Савелия Чухно.

Дача Савелия Чухно стоит на высоком берегу быстрой мелководной и не очень радующей купальщиков своей студеной водой речки Истры. Участок в полтора гектара со всех сторон огорожен высоким тесовым забором на железобетонных столбах. Забор тянется и у самой воды; здесь река делает излучину наподобие зеленого мыса, что дает основание кинорежиссеру называть свою дачу "моя Пицунда". В излучине образован омут, метров десять в ширину и двадцать пять в длину, при этом достаточно глубокий, с песчаным дном и берегом. Тут устроен персональный пляж со скамеечкой и грибком, с деревянными ступенями и даже небольшой вышкой для любителей нырять. Две трети участка заняты под лес — береза, сосна, ель, дуб. Это от дома в сторону реки. А по другую сторону дома к парадному подъезду — фруктовый сад и цветы, много цветов. Зато никаких клубник и овощей не водится. Савелий Адамович считает, что такого добра можно всегда и в любом количестве купить у соседей.