Любовь и нежность

В эти мгновения настоящего блаженства Слоун забыл обо всем, что тяготило его, он желал только одного: подарить своей любимой счастье и самому достичь его. Он забыл об индейцах, о предстоящем трудном пути, о холоде, и лишь мысль о том, что происходит сейчас между ними, занимала все его сознание. Заветное блаженство было уже не за горами, но он хотел продлить это сладостное изнеможение преследователя.

Наконец — свершилось. Они вознеслись на вершину возможного. Но это не было похоже на резкий прыжок. Счастье продолжалось.

Он вдруг понял, что это невинное создание не просто разбудило в нем страсть, но задело глубокие струны души. Она была теперь ему ближе всех. Казалось, они лишь вдвоем во вселенной. И это правда — на мили вокруг не было ни души.

Вот они и спустились на землю. Чериш согрелась в объятиях Слоуна. В душе царило умиротворение. Она почувствовала боль, но не угрызения совести. Как это прекрасно, да, именно так, как говорил Слоун.

Девушка поцеловала его в теплую шею, а он провел рукой по ее высокой груди, будто рисуя изящные очертания ее тела, и снова девичий рот желанно поманил его, и снова они целовали друг друга. Ее глаза стали темными, как два бездонных колодца, а лицо сияло, как солнце в ясный весенний день. Этот нежный, томный поцелуй как будто был залогом долгожданного спокойствия, которого жаждала его душа.

— О чем ты думаешь, моя сладкая, моя пылкая женщина? — его шепот был мягким и нежным: — Неужели чувствуешь себя грешницей?

Она лишь рассмеялась в ответ и запустила пальцы в его густые волосы. Его губы коснулись бархатистого плеча, рука коснулась нежных бедер, лицо приблизилось к ищущим губам.

Эти чарующие ласки снова и снова пробуждали ее желание, поцелуи опять пылали страстью, и снова горячность, и снова напористость, снова мальчишеское нетерпение. Он был пламенем, пожирающим ее изнутри, открывшим ей заново смысл и ценность бытия. Казалось, не будет конца этому наслаждению, разливающемуся потоку восторга.

Горячие слова, казалось, веяли благоуханием:

— Сладкая моя, когда же я стану достоин тебя?

Переполнявшее девушку безграничное счастье не давало ей говорить.

Он склонил голову и коснулся лбом ее плеча. Нежные губы целовали этот высокий лоб и суровые брови. Наконец раздался ее далекий голос:

— Мечты были смелыми. Но то, что было между нами… это прекраснее всего на свете.

— Ты не боишься больше близости со мной?

— С тобой — нет. Тебе нравится любить меня?

— Глупенькая, маленькая девочка.

Его рука опустилась вниз, следуя плавным линиям юного тела. Она сжала ее коленями.

— Нам нужно поспать. Завтра придется много пройти.

Она вздохнула.

— Такое счастье. Кажется, я никогда не усну.

— Попытайся, милая. Ты ведь устала. Чериш покорно повернулась и, прижавшись к нему, скоро уснула.

ГЛАВА 12

Она проснулась от странного ощущения и медленно открыла глаза. Это Слоун, наклонившись, щекотал ей нос кончиком косы. Чериш всмотрелась в его лицо и улыбнулась.

— Ну-ка, соня, вставай. У меня есть сюрприз для тебя.

Чериш приподнялась и с изумлением увидела, что Слоун одет и сидит на краешке ее одеяла. Счастье наполнило девушку, когда он наклонился и поцеловал ее. Когда их губы соприкоснулись, Чериш вытянула руки и обняла Слоуна за шею. Всякое стеснение прошло, его место заняла небывалая душевная близость, для Чериш она была нежданной. Девушка с трудом верила, что все это не сон. Слоун тоже почувствовал это внутреннее родство. Он никак не мог отпустить девушку, разрушить волшебные чары.

— Одевайся, ленивица! — шутливо приказал он. — Смотри, что мы с Брауном приготовили тебе на завтрак.

Слоун, смеясь, откинул одеяло, и поток холодного воздуха заставил Чериш задержать дыхание. Ежась от холода, девушка торопливо оделась, обернув юбку вокруг ног, и завязала шнурки мокасин под коленями. Откинув назад волосы, Чериш быстро завернулась в шаль и выбралась наружу.

Воздух был морозным, но ветер утих и снег перестал. Слоун уже успел развести огонь под деревом, густые ветви которого убегали от ветра и снежных обвалов. У костра уже лежали два зажаренных кролика и стоял кувшин со свежезаваренным горячим чаем. Чериш улыбнулась — приятно чувствовать такую заботу.

— Мы с утра отправились на охоту, и Браун выследил их по свежим следам, — пояснил Слоун.

Чериш ласково потрепала Брауна, стараясь не задеть рану на голове.

— А вчера мне казалось, что уже никогда не смогу съесть больше ни кусочка. Сейчас я так голодна!

Чериш сидела на бревне и наслаждалась каждым кусочком мяса, каждым глотком сладкого чая. Слоун сидел рядом на корточках и не сводил с нее глаз.

— Вообще жечь костер здесь небезопасно, но нам нужно поесть горячего. Да и погода в любой момент может испортиться.

Помолчав, он добавил:

— Если пойдем так же быстро, как раньше, через три дня будем дома.

Тон был таким серьезным, что Чериш перестала жевать и медленно подняла голову.

— Мы сделаем это, — уверенно сказал Слоун. — Чем ближе к дому, тем безопаснее. Почти все опасности остались позади.

— Слоун, я вовсе не боюсь. — Она спокойно допивала чай. — Когда мы отправляемся?