Любовь и прочие неприятности

Жители Кэмпбелла считали свой город крутым лишь потому, что какая-то из известных поп-звезд закончила там начальную школу. А также в Кэмпбелле проживало множество богатеев, многие из которых посещали гольф-курорт, обустроенный родителями Буна и ставший уже настолько старым и популярным, что почти в каждой криминальной сводке можно встретить упоминание о том, как в очередной выходной у очередного игрока украли с территории газонокосилку или угнали «мерседес». В большинстве резиденций Кэмпбелла располагались врачи и юристы из Ашвилла, которые приезжали в Кетл-Ноб отдохнуть на лоне природы и перенестись на сотню лет в прошлое.

К тому же сейчас в городе проводятся высокотехнологические исследования международного уровня.

Однако если исключить все вышеперечисленное, в Кэмпбелле довольно скучно.

«Да там даже на свидание некуда сходить, – сказала Салли в День святого Валентина, когда все парочки Кэмпбелла собирались в местном клубе, где на день влюбленных ежегодно устраиваются конкурсы и делают скидки на входной билет. – В любом городе близ гор должно быть хоть одно романтичное место».

– Верно, к Кэмпбеллу Кингс-Маунтин не имеет никакого отношения, – согласился Бун. – Но…

«Но?»

Ведь именно его семья подняла народ на великое сражение! Предки Сисси лишь вели исторические документы. О каких вообще «но» может идти речь?!

Все это Сисси сказала ему взглядом, но он, судя по всему, по глазам читать не умел. Впрочем, вероятно, его отвлекла Джанель, которая скрестила случайно или намеренно руки на груди так, что ее обтянутые пуловером прелести основательно выпятились. Бун, конечно, не смотрел на них, но они были, как слон в комнате, весьма заметный слон четвертого размера.

– В библиотеке Кэмпбелла не сохранилось ни одной записи со времен Гражданской войны, – не уступала Сисси. – У нас же те времена описаны в девяти журналах в кожаном переплете.

«Которые принадлежат семье Роджерс».

Джанель недовольно скривила рот.

– Жителям Кэмпбелла было не до записей.

«Да, потому что занимались пустословием и самовосхвалением, прямо как ты!» – хотелось бросить в ответ Сисси, но недостало смелости. К тому же кто знает? Может, Джанель вовсе и не нарцисс.

– Послушай. – Джанель опустила руки, ее груди приняли привычную форму, и напряжение в помещении немного спало. – Давно пора оставить в прошлом наше соперничество. Подумай обо всем этом в другом ключе: страна отправила полк на битву при Кингс-Маунтин. И вообще, мы не можем презирать людей лишь за то, что они живут в другом городе.

Бун наверняка был согласен с ней, потому что добавил:

– Ты должна признать, что найти более подходящее место нелегко.

Никто и не пытался его искать – в этом Сисси не сомневалась, – поэтому напомнила:

– Библиотека располагается здесь уже сотню лет.

Бун пожал плечами – такими широкими:

– Вас перевозят с Мейн-стрит. Да, библиотека будет располагаться за чертой города, но в таком случае история Кетл-Ноба станет доступной для гораздо большего количества людей, а это очень даже не плохо.

У Сисси загорелись уши, а еще с ногтями на руках стало происходить что-то из ряда вон выходящее. Прежде она даже не замечала их наличия, а теперь под ними так зудело, что держать руки в покое не представлялось возможным.

– Я понимаю, о чем вы.

Бун хотел залезть Джанель под юбку; хотел, чтобы слава о его великом семействе распространилась далеко за пределы Кетл-Ноба – вот в этом суть его личной победы.

– Так будет лучше и для Кетл-Ноба, и для Кэмпбелла. – Его тон свидетельствовал о том, что речь идет о чем-то вполне очевидном. – Мы должны развиваться, а прошлому место в прошлом.

Сисси повернулась к Джанель, надеясь, что хоть той достанет проницательности понять ее взгляд. «Не думай, что статус любовницы мэра даст тебе доступ к драгоценным архивам Кетл-Ноба; не думай, что мы подчинимся Кэмпбеллу; даже не мечтай обратить в прах нашу глупую легенду!»

Конечно, вслух это произнести Сисси не могла. Горькая правда заключалась в том, что какая-то частичка ее все же верила в этот сентиментальный бред. В глубине души Сисси полагала, что ей суждено встретить свою истинную любовь именно здесь. Она часто представляла, как однажды этот самый порог пересечет прекрасный незнакомец, который завладеет ее сердцем раз и навсегда.

Какая же она глупая!

И кого ей в этом винить? Отец Сисси, доктор философских наук, был библиотекарем, а мать – писательницей с Аппалачей, которая в один прекрасный день отправилась в исторический город ради новых знаний, но была соблазнена юным Роджерсом.

Сейчас оба живут в Англии, занимаются исследованиями, преподают в Кембридже и ждут внуков. Сисси знала: мать хотела бы, чтобы она переехала к ним в Англию. «Знаешь, я пишу диссертацию по «Винни-Пуху» Алана Милна. Ты слышала, что он уехал в Кембридж?» – спросила она как-то на днях, и Сисси не сомневалась, что вопрос был с намеком.