Любовь и прочие проклятья

– Детки, обернитесь и идите погулять к дяде Маку, – утрированно ласково велела оборотница, открыла черный вход двум весёлым щенятам, кивнув «садовнику», который кивнул в ответ, показывая, что присмотрит, и плотно закрыла за ними дверь. Подошла к мойке, выбрала ковшик потяжелее, взвесила в руке и шагнула к волку.

Гейб проснулся от выстрелов над ухом. Рванулся из качнувшегося кресла, нелепо взмахнув руками и ногами, рухнул на пол и пополз в укрытие. И только потом осторожно поднял голову и огляделся. Возле кресла стояла Вилда с раздувающимися от ярости ноздрями и лупила по металлической столешнице латунным ковшом.

– Ты что, с ума сошла?! – Оборотень встал, сделал два шага и отобрал у неё ковш. Ноздри гневно раздувались, он просто пылал праведным негодованием.

– Да. Я обезумела. Когда согласилась на эту авантюру. – Её глаза метали молнии. – Ты опять думаешь только о себе!

– Неужели? – разъярился он. – Ты думаешь, я специально заснул? Всю работу по дому делаю я, слежу за Ринором, слежу за Морной! Это первый раз за эти месяцы, а ты… ты не забываешься, Вилда? Я не твоя собачка, чтобы ты со мной так обращалась. Да ни с кем нельзя так обращаться! Ты сейчас ведешь себя как истеричка! Ты все-таки мстишь мне, да? Забыть не можешь?

Наступила тишина.

Бледная Вилда, не говоря ни слова, развернулась и вышла. Гроул долго смотрел на ковш, потом запустил его через всю кухню и выругался.

Мак явился с детьми, когда злой и потный Гроул почти домыл посуду, залил отмокать кастрюли, поставил тушиться мясо в горшочках, одновременно запекая детям рыбу и оттирая заляпанный всем на свете пол.

– Мы обедать сегодня будем или нет? – Маккензи разочарованно похлопал крышками пустых кастрюль.

– Будем. – Оборотень с ожесточением орудовал шваброй, огибая тискающих друг друга детей. – Только в духовку поставил.

– Что? – Напарник уставился на него. – Ты время видел? Скоро ужин, а мы не обедали. Ну ладно мы, но дети-то за что голодные сидят?

Дети, к слову, есть пока не просили. Похоже, Вилда обоих хорошо покормила грудью.

– Я не успел, – виновато огрызнулся Гейб, моя руки и заглядывая в духовку. – Сходи в кулинарную лавку, а? Еще долго готовиться будет.

– Чем ты занимался целый день, мне интересно? – продолжал злить его Мак. – Ты весь день проводишь в доме, не ходишь на службу, не работаешь, как Вилда.

– Мак, ты заткнешься или нет? – пробурчал Гроул, отмывая мойку. Сил орать и ругаться у него не было.

– Ты не перегружен, мне кажется, – не унимался напарник. – Что такого дом в чистоте содержать и еду готовить?

– Я ещё с ребёнком сижу, ты забыл? С двумя!

– Пфе, – снисходительно фыркнул Маккензи. – С ребёнком сидеть – не землекопом работать. Я вот с ними полчаса сейчас провел и ничего такого, из-за чего можно устать, не заметил. А до этого землю рыл, ловушки ставил. На лапах мозоли – во!

Гроул с грохотом ставил в шкаф чистую посуду, не удостаивая напарника ответом. Что говорить? Что тому, кто не находится с детьми круглосуточно, просто не понять крайней степени сопутствующей этому задолбанности? Что погулять с малышами полчаса или час или постоянно отвечать за их жизнь, самочувствие и здоровье – это разные вещи? Что он бы лучше весь сад перерыл вдоль и поперек? Что он за ночь вставал пятнадцать раз, потому что Хвостик плакал? Оказалось, что на прорезывание зубов он реагирует температурой и расстройством кишечника. И он вышел с ним во двор, чтобы не разбудить Вилду и Морну, и качал его всю ночь, не принося к Вилли, потому что аппетита у Ринора не наблюдалось, а поутру побежал в аптеку за средством для облегчения прорезывания. Затем, пока намучавшийся Ринор спал, Гейб приготовил завтрак, а когда начал готовить обед, пока Вилли забрала детей на немножко поиграть, буквально на минутку прилёг, потому что его шатало, и проспал больше двух часов. Пока Вилда его не разбудила варварским способом. Что на нее нашло?

– А почему Вилда плачет? – прислушался Мак. – Ты её обидел?

Спина у оборотня напряглась.

– Скорее, она меня, – буркнул он. – Скажи мне, как мать не может понимать, почему я тоже иногда устаю?

– Ты правда устаешь? – почти серьезно поинтересовался Мак.

– Нет, я шучу! – вызверился Гейб, возвращаясь к раковине. – Не беси меня, Мак! Я не могу нормально поспать, помыться и в туалет сходить! Это как круглосуточная работа без выходных и свободных вечеров! Хотя нет, хуже! Это как круглосуточная полоса препятствий для подготовки групп захвата! Я, тролль побери, как в бесконечной массовой перестрелке участвую, потому что все время должен быть начеку, ведь дети постоянно пытаются либо что-то натворить, либо обо что-то пораниться! Только там можно выйти под пули и сдохнуть, а тут нельзя, потому что от тебя зависит еще одна жизнь! А еще уборка и готовка! И она ещё придирается…

– Великий Вожак, надеюсь, моя жена будет не из этих модных… как их… феминисток, как Вилда, и будет ухаживать за детьми и домом сама, – с ужасом отступил Мак. – Со стороны это выглядит очень просто, но ты ведь не притворяешься?

Гроул покачал головой.