Любовь и птеродактили

– А приходи к нам сегодня вечером, Кира? – предложила я. – Посидим на террасе с красивым видом на море, послушаем умные разговоры…

– О да, сегодня будет интересно, – пообещал Петрик и потер ладошки.

Традиционные вечерние посиделки на террасе проходили в расширенном составе: к нашей компании обитателей королевского апарта присоединились Дора и Кира.

Помня обещание Петрика, что сегодня будет интересно, я настроилась на театр одного актера и намеревалась оставаться только зрителем, но дарлинг попросил ему подыграть:

– Выведи как-нибудь разговор на тему биткойнов, бусинка!

– Да запросто.

Я в лицах, весело, как забавный анекдот, пересказала присутствующим сегодняшнюю хохму с биржей Бинанс, которую я приняла за Бейонсе, приревновав польщенного этим Караваева к мировой поп-диве.

– Умора! – первым отреагировал Эмма. – А вот еще реальный анекдот про криптовалюту: один чувак, программист, в 2010 году купил две пиццы за десять тысяч битков! Теперь даже такой праздник есть – двадцать второе мая, День Биткойн-пиццы!

– Лично мне вообще не смешно, – угрюмо сказала Доронина. – Сейчас те десять тысяч биткойнов – триста пятьдесят миллионов долларов!

– Даже больше, – вставил Караваев.

– Представьте, как тот программист кусает локти! Такие деньжищи на пиццу спустил!

– Ну, вкусная еда дорогого стоит, верно? – Эмма, самый благодарный едок, подмигнул нашему ресторатору.

– Но не триста пятьдесят миллионов! – Дора не могла успокоиться. – Вот у меня два биткойна, так я держу их, не продаю…

– Так, я не понял! – Петрик капризно надул губы и обиженно заморгал. Я поняла, что вот оно – начинается. – Тут у всех, что ли, есть биткойны? А у меня почему нет?

– А ты хочешь биткойны, заинька? Будут тебе биткойны, – предсказуемо отреагировал Покровский.

Он безобразно балует нашего дарлинга.

– Когда будут? Хочу прямо сейчас! – уперся Петрик.

– Нужен биткойн-кошелек, – с важностью сообщил Эмма, показывая, что он тоже кое-что понимает. – Вот я завел себе, покупаю со стипендии на сто баксов…

Тут даже я захотела себе биткойнов. Так обидно стало, что, оказывается, уже у всех они есть, а я одна какая-то неимущая!

– А у меня нет кошелька! И биткойнов нет! Ничего нет! – заистерил Петрик.

– Сейчас все будет! Дай свой телефончик! – Покровский не позволил дарлингу сползти на коврик и колотить по полу ручками-ножками.

Петрик, тяжелое дыхание которого прямо намекало на сдерживаемые рыдания, вручил Артуру мобильный и обессиленно откинулся на спинку дивана. Поймав мой удивленный и обеспокоенный взгляд, он подмигнул, потом закрыл глаза и продолжил разыгрывать этюд «Умирающий лебедь».

Уважая его страдания, все притихли. Минут пять на террасе царила почтительная тишина, только ненасытный Эмма стучал ложкой, стараясь, впрочем, это делать потише. Потом Покровский радостно объявил:

– Вот и все, мой хороший! Смотри, у тебя есть свой кошелечек, а в нем кусочек биткойна.

– Ой, это ты мне прислал? – Петрик схватил телефон, засиял и заблажил, осчастливленный: – Артурчик подарил мне биткойн!

– «Хозяин подарил Добби носок!» – передразнила я тихонько, но дарлинг услышал и понял, что переигрывает.

– Я очень рад, спасибо большое, – сказал он совершенно нормальным голосом и встал с плетеного дивана. – Ну, я спать, переволновался, нуждаюсь в отдыхе, всем спокойной ночи, бусинка, подоткнешь мне одеяльце?

– Конечно, разумеется, в четыре руки подоткнем! – Я тоже вскочила и, догоняя Петрика, мимоходом выдернула из кресла-качалки Киру.

Кто-то из внезапно покинутых кавалеров то ли захрипел, то ли закашлялся. Оглянуться я не решилась, да и зачем: что я, вытянутых физиономий не видела?

С дробным топотом, как тройка лошадей, мы проскакали вниз по ступенькам и заперлись в комнате Петрика.

– Какой сон? Какое одеяльце? – пробормотала Кира, озираясь.

– Стеганое, – ответил дарлинг и хихикнул, помахав мобильным, как фонариком. – Вот сейчас ка-ак подстегнем, как пришпорим! А ловко я узнал кошелечек Артурчика, да?

– Очень ловко, – согласилась я. – Вот только зачем нам кошелечек Артурчика? Нам нужен кошелечек Афанасьева! А ты…

– А ты, бусинка, невнимательно слушаешь, – упрекнул меня Петрик. – Или и впрямь у тебя память девичья, ультракороткая. Ты забыла, что нам рассказывал Артурчик? В 2012 году они с Афанасьевым участвовали в выставке «Русьпищепром», Артурчик оплатил общий стенд, а Виктор ему потом вернул полбиткойна… Смекаешь?

– Найдем тот перевод Покровскому – полбитка, двенадцатый год – и узнаем кошелек Афанасьева! Кира, где смотреть транзакции?

– Компьютер есть?

– Сейчас будет!

Я сбегала к себе и вернулась с макбуком. Кира встала у меня за спиной, с ее подсказки я зашла в браузер – обозреватель блокчейна, ввела адрес кошелька Покровского и быстро нашла интересующую нас транзакцию. Узнав таким образом кошелек, с которого Артуру в 2012 году пришла половинка биткойна, я в том же браузере посмотрела движение средств по адресу, предположительно принадлежащему Афанасьеву. А там и искать не пришлось: последняя транзакция полностью опустошила кошелек.