Любовь и смерть на карантине

«Бл…, что за день!» – мысленно вновь выругался он. И достал телефон, чтобы позвонить жене.

– Марина, как вы там?

– Нормально. А ты когда приедешь? У нас сахарный песок закончился. И молоко. На улице холодно, я не хочу выходить. У нас сопельки.

Она так и сказала: «сопельки», и Стаса слегка замутило. Его раздражало, что жена сюсюкает, когда говорит о сыне. С мальчиком она тоже сюсюкала, а когда приходила теща, то они начинали сюсюкать на два голоса. У Марины была младшая сестра, и из мужиков в семье один только тесть, до того как Марина вышла замуж и родила сына. Тесть, это безмолвное приложение к властной жене, новорожденному внуку, конечно, обрадовался, но еще больше обрадовался, что жена теперь надолго будет уходить из дома. И он сможет побыть один.

Стас охотно сваливал бы к тестю, пока две бабы сюсюкают у него дома, если бы он с отцом Марины нашел общий язык. Но тесть был совсем подкаблучник, в то время как Самохвалов – бунтарь в поисках союзника.

Но сегодня обстоятельства были таковы, что он проглотил сюсюканье жены и по-деловому сказал:

– Придется тебе вместе с сопельками прогуляться до магазина. Я буду не скоро. Даже и не знаю когда.

– А что случилось? – сразу насторожилась жена.

– Я труп нашел, – ляпнул он.

– Стас! Ты же за рулем! Ты что, пил?!

– Как стекло, – заверил он. – Видишь ли, я из дежурной части поехал в парк, водички набрать и заодно посмотреть, где убили Маслову. И случайно наткнулся еще на один труп.

– Почему ни я, ни мои знакомые, ни родственники, вообще ни один человек, кроме тебя, из всех, которых я знаю, на трупы не натыкается?

– Потому что они их не ищут, а я искал! Ты знаешь, что раньше я работал в полиции! Я знаю, где их искать, эти трупы, в отличие от твоих знакомых и родственников! Ты слышала наш разговор с Людмилой и Градовыми? Дело принимает скверный оборот. А поскольку этот труп нашел я, мне придется здесь задержаться. И, как бывший опер, я знаю: это надолго. Так что вы меня не ждите, я постараюсь по возможности звонить и сообщать тебе, где я и что со мной.

– Не утруждайся, – холодно сказала жена и дала отбой.

Вот почему у них разладилось? Когда Марина выходила замуж, то была уверена, что Станислав Самохвалов ее осчастливил. Но родила ребенка – и враз все изменилось. Неужели эти старые девы потому и девы, что подсознательно хотят не мужа, а ребенка? Желательно ребенка без мужа, но, так сказать, естественным путем и быстрей, и дешевле. Вот они и притворяются какое-то время любящими женами.

«О трупе думай», – сердито сказал он себе. И посмотрел на часы. Однако…

Он согрелся и решил выйти из машины, размяться. Подумал даже, что можно вернуться к трупу блондинки и подождать опергруппу там. И вдруг услышал:

– Стоять! Руки за голову! Лицом вниз, на капот, живо!!!

Стас в недоумении обернулся:

– Мужики, вы чего? Это же я ее нашел.

– Руки за голову!!!

На него нацелили пистолет, и Стас понял, что мужики не шутят. Баба, что ли, в полицию позвонила? Та, которая уточек шла кормить. Или видеокамеры его срисовали. Как он лазил по оврагу. Но, поскольку Стас и сам был когда-то опером, он тут же понял: «Вот, бл… попал!»

И покорно поднял вверх обе руки. В одной был зажат мобильник.

* * *

Тишина… Я даже сначала ушам своим не поверил. В квартире была тишина! Собака наконец не выла! Впервые за эти годы. Или год? Я не помню. Сначала из моей жизни ушла та женщина, а потом стала выть эта собака…

Эти события как-то были связаны, да только я все никак не мог вспомнить: почему? И почему я запрещаю себе об этом думать? Но сегодня был особенный день. Потому что я ее убил.

Я удивительно ясно, до мельчайших деталей, помню, как искал ее в парке, но она как сквозь землю провалилась вместе со своей собакой. Я даже позвал пса:

– Эй ты! Где ты там? Давай полай на меня! Выдай свою хозяйку!

Потом я вспомнил, что в парке есть родник. Но зачем моим соседям идти на родник? Они покупают воду в канистрах. Заказывают ее оптом, и им привозят на дом. И правильно делают, несмотря на то, что к роднику то и дело приезжает санэпидемстанция, это сырая вода, я не раз видел в парке огромных крыс. Я бы брезговал.

Но женщины нигде не было. А я решился, потому что голова у меня уже не просто болела, я только ее и чувствовал, свою бедную голову. В ней беспрестанно что-то выло. Или кто-то.

– Убей ее-о-о-о… Убей… Она предательница… У нее есть другой мужчина… Убей…

Кого я спасал, себя или соседа? Обоих. Предали меня, но и его собирались предать. Мы должны были что-то сделать. Я даже пошел к нему и долго звонил в дверь. Чтобы сказать:

– Идем, ты мне поможешь. В конце концов, это твоя жена, а не моя.

Но его не было дома. Или он делал вид, что его нет дома. А собака не выла. Она же ушла вместе с хозяйкой. Значит, сосед сейчас готовит ужин. Так почему же он не открывает дверь? Ах, да! Он же видит в глазок, что это я! Не хочет выяснять отношения. Потому что я далеко не первый ему говорю: «А собачка ваша без вас воет. Вы бы сделали что-нибудь. Это ваше дело, как. Только она всех уже достала. Вам выносится последнее предупреждение».