Любовь и тайны, меч и порох (СИ)

  - Молодец, я уже об этом думал. Агенты иезуитов умеют травить людей и им вовсе не обязательно подсыпать яд в пищу.

  Владислав насторожился и, понизив голос, спросил у отца:

  - Вот как? Можно травить не через еду?

  Сигизмунд с улыбкой подтвердил:

  - Да, конечно. Короля Франции Карла девятого его собственный брат отравил с помощью пропитанной мышьяком книги. А затем самого отравителя отправили на тот свет с помощью пропитанного ядом факела.

   Принц Владислав сказал:

  - Иезуиты отравили и герцога Анжуйского, чтобы поставить на престол Франции герцога де Гиза. Поскольку этот монарх нелегитимен, то его зависимость от ордена и Римского папы куда сильнее.

  Сигизмунд с любовью посмотрел на сына. Затем огляделся; не подслушивают ли их? И тихо прошептал:

  - Я думаю не Дмитрию сидеть на Российском престоле...

  - Конечно, не этому ногайцу! - выкрикнул Владислав и тут же ощутил на плече тяжелую руку отца.

  Сигизмунд произнес чуть громче и более низким тоном:

  - Спокойно, мой сын. Я хочу сказать тебе что-то важное. Знай, ты должен выслушать меня внимательно и без криков.

  Владислав расслабился и кивнул:

  - Хорошо, отец. Я тебя внимательно слушаю.

  Сигизмунд тихо сказал своему наследнику:

  - Царем России следует быть тебе.

  Владислав, с трудом сдерживая эмоции, спросил:

  - Мне? Ты серьезно?

  Сигизмунд еще раз подтвердил:

  - Тебе, именно тебе! Русское боярство это должно устроить!

  Владислав усомнился:

  - Смотря кого. Там полно вельмож, которые смотрит на трон и мечтают забрать его себе.

  На это Сигизмунд ответил:

  - Русские бояре хотят тех вольностей, что имеют паны у нас, в Польше. Ты им пообещай, что русское боярство воцариться в Речи Посполитой!

  Владислав погрозил кулаком в сторону востока:

  - Будет вам петля! Всем!

  Король Польши сказал:

  - Нужно готовить наши войска к решающим штурмам!

  Состоящая преимущественно из наемников польская армия насчитывала почти пятьдесят пять тысяч бойцов. У Михаила Шеина едва набиралось восемь с половиной тысяч. Огромный перевес ляхов в живой силе, однако крепость хорошо укреплена. К ней трудно подступиться, оборона продумана до мелочей. Сам Борис Годунов несколько раз посещал работы по усовершенствованию и без того мощной обороны града-цитадели. Новый царь планировал будущую экспансию направить на богатый, но не слишком развитый восток. Смоленск в этом плане играл ключевую роль и должен был стать неприступным рубежом для всех врагов.

Сигизмунд знал, что хлеба в осадных житницах города запасено года на три и голодом осажденных не выморить. Посему король решил штурмовать грозную твердыню. Пороха и ядер из Варшавы и Кракова навезли вдоволь. С трудом подтянули громадные осадные орудия.

  Была, конечно, альтернатива оставить крепость блокированной, а основными силам идти дальше. Но Сигизмунд не хотел иметь у себя в тылу цитадель сопротивления. И важно было показать всем, что против поляков никакая мощь не устоит. Ибо только когда русский дух деморализуется, тогда у шляхетской власти появится возможность взять верх на Руси.

Король и сын вышли во двор. Их уже дожидался одноглазый барон Шульц, главный специалист по осадными орудиям. Его детище - пушка "Виктория" - самое большое из переносных орудий в мире. По размерам вполне сопоставима с Кремлевской Царь-пушкой. В дуло орудия может не только человек, даже конь запрыгнуть!

  Немец гордится: благодаря широченным колесам и особой конструкции лафета его детище способно передвигаться и выбрасывать ядра в полсотни пудов весов.

  Шульц со своей повязкой на правом глазу и неряшливой бородкой смахивает на пирата. И трубка у него в зубах то же весьма экзотичной формы - в виде человеческого черепа.

  Но принца Владислав больше интересует только что притащенная пушка:

  - Ты молодец, барон! Такую вещицу придумал. Ну и мощь!

  Шульц, довольный собой, надменно произносит:

  - Нет нации в мире равной нам, немцам, в техническом гении!

  Такой ответ злит принца: если немцам нет равным, значит поляки хуже? Может, одноглазому врезать в здоровое око, для полной симметрии?

  Сигизмунд, хорошо изучивший своего забияку-сына, во избежание конфликта делает шаг навстречу Шульцу и доброжелательно говорит:

  - Мы в восхищении! И горим желанием увидеть стрельбу.

  Владислав со злостью встревает в разговор:

  - Ну, разрушите вы стену?! Хорошо! Но ведь не ядра выигрывают штурм, а острые клинки и крепкие руки, что держат их.

  Шульц ответил:

  - Тут под стенами немцев не меньше, чем поляков.

  Владислав возразил:

  - Ну и что! Все равно наши воины больше стоят. И вообще, может, твоя пушка после первого же выстрела развалиться.

  Сигизмунд как имеющий опыт и принимавший в молодости участие в осаде Пскова поддержал сына:

  - А ведь верно! Чем тяжелее орудие, тем быстрее оно выходит из строя. Может статься, что лучше сотня малых стволом, чем один большой.

  Шульц произнес:

  - Одного льва и тысячей кроликов не заменить. Тут одним выстрелом можно снести пол стены разом, вы не сомневаетесь!

  Сигизмунд лениво махнул рукой:

  - Будет штурм - посмотрим. Пойдем, сынок, на другие приготовления поглядим.