Любовь и тайны, меч и порох (СИ)

  До вечера Алексей был свободен. Он решил позвонить на киностудию. "Приезжайте, - сказал знакомый менеджер по актерам, - для вас есть небольшая роль".

  На съемочной площадке царило оживление. Снимали сцену фантастического боевика "Крестный батька". В одном флаконе пришельцы и казаки времен Ивана Грозного.

  Алексею досталась эпизодическая роль охранника космической принцессы Веги. Он должен сражаться с наполовину киборгом, наполовину кальмаром, пытающимся похитить красавицу-принцессу. Что-то вроде ниндзя в красной маске с белыми, сверкающими мечами.

Сниматься пришлось с обнаженным торсом. Хорошо сложен Сотников, впечатляющие у него мышцы, режиссеры пользовались этим. Алексей не возражал.

  Но на этот раз съемка оказалась морокой. Бой затянулся на несколько минут киношного времени, много дублей и подгонок спецэффектов. Несколько раз Алексея обмазывали краской под цвет крови, обливали "горючей" смесью.

 Режиссер Вареник придирался буквально к каждому эпизоду и требовал повторений. Особенно когда Сотников исполнял сложный прыжок с вертушкой и отрубанием щупальцев.

  Сергей Вареник, подражая Станиславскому, орал:

  - Не верю! Ой, не верю, Леша! Ну-ка повтори!

  Как хотелось Сотникову врезать мучителю в подбородок. Было ощущение, что режиссер умышленно издеваться над актером.

Съемка затянулась. Чтобы не опоздать к Воронину, Алексей вынужден был заказать таки. И все равно из-за пробок опоздал минут на десять.

  Впрочем, выяснилось, что Сотников зря спешил. Воронин тоже не отличался пунктуальностью. Пришлось еще почти час ожидать в приемной роскошного особняка его головного офиса.

Наконец Алексея пригласили в кабинет.

Первое, что бросилось в глаза - картина, висящая над головой хозяина кабинета: человеческий глаз в петле из сплетенных роз. Яркая картина, искусно подобранные краски, изящество линий. Но было в ней что-то жутковатое, комплексующее посетителей. Алексей подумал, что так и задумано. Показалось немного странным, что Воронин, как и его пропавший оппонент Синицын, интересуется живописью абстрактного стиля.

  Сам же Владимир Викторович выглядел довольно мирно и держал себя просто. Обычный мужчина, немногим за шестьдесят, полный, гладко выбритый. Одетый, правда, в дорогой костюм, но без других атрибутов показного богатства: золотых перстней, цепей.

Воронов не стремился показать свое превосходство. Встретил Алексея приветливо, обращался вежливо и на вы. Спросил о семье, поговорили немного о работе, раскопках. Затем перешли плавно к делу. Алексей показал фотографию статуи Сварога и сказал:

  - Она небольшая, но её ценность значительно выше, чем стоимость самого золота и камушков.

  Воронин согласился:

  - Верно, молодой человек. Статуэтка уникальная, - и сразу перешел на сугубо деловой тон. - Могу дать за нее пол миллиона долларов. Поверьте, это приличная цена пусть даже для бесценной вещи.

  Алексей планировал получить больше. Хотя по его меркам куш был изрядным: официальная премия за находку была бы существенно меньше. Но с олигархом, конечно, нужно поторговаться. Сотников решил сразу же взять большой старт.

  - Эта вещь должна стоить не меньше десяти миллионов! - кандидат наук придал своему лицу максимально суровое выражение. - Она уникальна - несколько тысяч лет пролежала в земле и ни единого пятнышка! А историческая ценность?!

  Владимир Викторович вместо ответа нажал кнопку и приказал секретарше:

  - Дайте нам что-нибудь перекусить. Простенькое, на двоих.

Затем, наклонившись в сторону Алексея, лукаво, шепнул:

- Но ведь вещи, что находят на раскопках, следует сдавать государству. Вещь не легальная, не так ли?

  Алексей с подкупающей простотой ответил:

  - Но это ее не делает менее уникальной и ценной! Ведь так?

  Наступила пауза.

Вошли секретарша с помощницей. Они принесли шоколадный коктейль на подносах и мороженое с ягодами и фруктами в позолоченном фужере с серебренными ложечками очень тонкой работы.

в шоколаде

Коктейль оказался с явно ощутимой примесью дорого коньяка. Не признающий спиртного Алексей пил его осторожно, а мороженого съел с удовольствием.

  Перекусив, олигарх с улыбкой сказал:

  - А вы мне нравитесь молодой человек. Вы из породы людей, которым всегда "надцать". Я сам люблю поторговаться. В молодости азартным был, очень. Сейчас сожалею по утраченной, безнадежно канувшей в бездну Хроноса юности. - Владимир Викторович сделал глубокий вздох и продолжил.

- Когда-то я был нищ, но полон энергии, страсти. Любил жизнь, хотел денег. Сейчас деньги есть, вроде бы, все есть, все могу достать, купить. А ощущение счастья ушло. Парадокс какой-то.

Алексей попытался перевести разговор в нужное ему русло.

Завистников, наверное, у вас много. Козни строят. Слышал про ваши разборки с Синицыным.

- Давайте не будем об этом, - не злобным, но не терпящим возражения тоном сказал олигарх. - Хорошо, дам Вам целый миллион долларов за эту вещицу. Поверьте, большей цены вам не найти.

Алексея охватило радостное волнение. Но он сказал:

- Я вот слышал, что Ван Гога оценили в сто четыре миллиона долларов, хотя он похуже статуэтки будет.