Любовь и вечность

И в этой комнате преобладал цвет голубых глаз Дельфины с добавлением легких штрихов розового, дающих ощущение солнечных бликов.

Нирисса окинула взглядом комнату, инкрустированную французскую мебель, позолоченные стулья эпохи Людовика XIV, и полированный комод с огромными ручками из золоченой бронзы.

И снова герцог заметил все тем же немного ироничным тоном;

– Мне кажется, вам не удастся ничего отыскать.

Нириссе показалось, будто он даже доволен возможностью доказать тщетность ее попыток и одновременно еще раз подтвердить правоту его утверждения о том, что нельзя отыскать материальных или логических объяснений всем этим историям о призраке несчастной герцогини, независимо от того, что было причиной их появления.

– Б доме есть еще несколько парадных спален, которые можно осмотреть, – сказал он, – но я предлагаю оставить это до завтра, правда, надеюсь, к тому времени призрак нашей семьи прекратит волновать ваше воображение, Нирисса.

Опять герцог обращался к ней по имени, и хотя девушке это казалось несколько странным, тем не менее ее имя как-то очень привычно и естественно слетало с его губ.

– Призрак совсем не волнует мое воображение, – заметила она в ответ, – но меня не покидает чувство, словно вы сами пытаетесь бороться с ним и вам небезразлично его существование.

– Что заставляет вас думать подобным образом? – резко спросил герцог.

– Возможно, потому что вы в отличие от большинства мужчин более восприимчивы и чутки ко всему этому… – начала было объяснять она, но герцог раздраженно перебил ее.

– Но почему вы так решили? Кто вам сказал, будто я настолько впечатлителен, чтобы верить в привидения? – сердито спрашивал он ее.

Мирисса испуганно вскрикнула.

– Ну вот, теперь я рассердила и расстроила вас, а я вовсе не хотела этого делать! Вы были так добры ко мне, а я даже еще не поблагодарила вас за спасение меня от этого сэра Монтегю.

– Он не имел никакого права так вести себя с вами! – заметил герцог. – Но и с вашей стороны, в свою очередь, было не слишком благоразумно уходить с ним вдвоем с ярмарки лошадей и позволить ему оставаться с вами наедине в пустой комнате.

– Вы правы, – растерянно призналась Нирисса, – но так получилось… я… мне не хотелось устраивать сцен… скандала…

– Обещайте мне, что подобное никогда больше не повторится, – попросил герцог.

– Обещаю… Я понимаю… как глупо я себя вела тогда… – Девушка так искренне сокрушалась, что герцог улыбнулся.

– А теперь, – сказал он, – мы должны вернуться к остальным, если, конечно, вы не собираетесь дать повод бесчисленным сплетням.

– Да… да… конечно, – согласилась она, и они направились к двери на противоположном конце комнаты.

Герцог приоткрыл дверь, и они оказались в небольшой гардеробной или, как подумала Нирисса, в комнате, которая первоначально служила дамам туалетной, где хозяйка дома могла привести себя в порядок, напудрить волосы без опасения что-нибудь испачкать.

Всего одна свеча, прикрепленная к туалетному столику с зеркалом в форме сердца, в раме, увенчанной двумя купидонами с короной в руках, освещала комнату.

Нирисса с благодарностью посмотрена на герцога, когда он открыл дверь в коридор.

В свете, падающем в комнату из коридора, девушка заметила, что, кроме туалетного столика, в этой небольшой комнатке помещался еще всего лишь один предмет обстановки – секретер с выдвижными ящиками. Выполненный из темного дерева, он был инкрустирован небольшими кусочками перламутра и кораллов.

Скорее всего она прошла бы дальше, даже не взглянув на него второй раз, если бы инстинктивное чувство или некое смутное ощущение не заставили ее остановиться.

Какой-то внутренний голос приказывал ей не уходить. Заметив, что она замерла и не двигается, герцог, все еще придерживавший дверь в коридор, спросил:

– Что случилось?

– Мне кажется, – проговорила Мирисса едва слышным голосом, – будто… именно этот шкаф я видела в своем сне!

В какой-то миг ей показалось, что герцог вот-вот примется спорить с нею, но он сделал шаг в комнату, отпустив дверь, которая закрылась за ним.

– Почему вы так уверены? – поинтересовался он.

– Я… только чувствую… это! – честно призналась она.

– Но его, должно быть, тысячу раз тщательно осматривали, – попытался урезонить ее герцог, – поскольку этот секретер всегда стоял в покоях герцогинь.

– Именно сюда… она спрятала свой… венок, – упорствовала Нирисса. – Я уверена.

Словно приготовившись во всем потакать ей, хотя и считая все происходящее пустой тратой времени, герцог воспользовался уже горевшей свечой, чтобы зажечь вторую, закрепленную с другой стороны зеркала.

А Нирисса в это время, стоя перед выбранным ею шкафом, невольно мысленно обращалась к невесте из прошлого с просьбой помочь отыскать злосчастный венок.

– Дверцы секретера перед вами, они открыты, и я уверен, что внутри тоже не заперто, – заговорил герцог, словно побуждая свою спутницу сделать хоть какое-нибудь движение.

Нирисса помнила, что в ее сне дверцы не открывались. Невеста из сна положила венок куда-то высоко, возможно, в какой-то ящик, расположенный над дверцами.