Любовь и ветер

— Джеб сказал, что соберет уцелевший скот. Я сказал, что все, что осталось, — его. Рэчел сделала нам свадебный подарок — заплатила все твои долги. Я думаю, ты не против, что я разрешил Джебу взять себе тех коров, которых он найдет?

— Конечно, нет. Наоборот. Ты был абсолютно прав.

— Он заслужил это, Джесси.

— Да, разумеется. А что с шерифом?

— Я все сообщил ему и заранее дал гонорар за поимку Кли, Чарли и Блю Паркера.

— А что с Лэтоном Бадром?

— Вот его никак не смогли зацепить.

— Что?!

— Бадр уехал из города за день до пожара, Джесси. Так что он вне подозрений. Он слишком хитер. Но, может, и не совсем.

— Чейз, скажи мне, что…

— Его завалят его же подручные. Я обговорил варианты с шерифом. Он согласился, что, если удастся поймать хоть одного из этих подонков, он их отпустит, если они добровольно назовут имя человека, нанявшего их. Кли и Чарли, может, и будут пытаться как-то хранить ему верность, но что касается Паркера — вряд ли. Ну, в общем, пока надо изловить хотя бы одного бандита.

— И ты думаешь, есть надежда, что их поймают? — волнуясь, спросила она.

— Ну, мы можем еще поднять сумму гонорара, — сказал Чейз.

— За счет чего? — резко оборвала Джесси. — Ты еще не столь богат. И я обанкротилась…

— Но ведь я унаследовал значительную сумму денег, отыскав отца.

— Ты все же решился принять их? — удивилась Джесси.

— Конечно, было бы глупо из-за минутного порыва отказываться. Кроме того…

Джесси, как могла, старалась сдерживаться, но на этот раз не получилось. Ей самой этот вопль показался ужасным. Чейз испугался, думая, что, наверное, что-то не так.

— Джесси! Ты не можешь умереть, не можешь! Я люблю тебя. Если ты умрешь, я…

— Ты свернешь мне шею! — слабым голосом произнесла она. Затем, посмотрев на него долгим взглядом, она спросила:

— Ты любишь меня? Последнее время ты очень убедительно демонстрировал обратное.

— Я ревновал, — признался он. — Знаешь, я никогда в жизни никого не ревновал, и вдруг… Я не знал, как с этим справиться. Мне хотелось орать на тебя и в то же время любить тебя. Я хотел бороться за тебя, но я сдерживал свои чувства. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким несчастным — быть возле тебя и не дотрагиваться. И потом — ты же продолжала обнадеживать Родриго…

— Я не обнадеживала, — отрезала она. И уже спокойнее добавила:

— Родриго приятный, забавный, но он — не ты. Я абсолютно ничего не почувствовала, когда он поцеловал меня в тот раз. И мне кажется, ни с каким другим мужчиной я бы ничего не почувствовала.

Но прежде чем Чейз успел что-нибудь ответить, Джесси опять закричала. Магдалена заглянула в комнату и сказала, что уже послала за доктором. Она попыталась выпроводить Чейза, но он не мог пошевелиться. Это было неприлично, и она вышла из комнаты, осуждающе качая головой.

Джесси расслабилась и ободряюще улыбнулась Чейзу.

— Она права. Тебе лучше уйти. Достаточно того, что мне приходится слушать свои вопли, а тебе — не обязательно.

— Не говори глупостей!

— Мне, правда, будет легче, если я не буду беспокоиться, что ты грохнешься в обморок.

— Сейчас не время для шуток, Джесси!

— Извини, Чейз. Но, пожалуйста, подожди снаружи. Мне не хочется, чтобы ты видел меня в таком состоянии.

В этой просьбе он не мог отказать ей и медленно пошел к двери, на каждом шагу оборачиваясь назад.

— Чейз, — позвала его Джесси, когда он подошел к двери. — Я тоже люблю тебя…

Глава 48

— Педро? — воскликнула Джесси. — Она действительно назвала тебя Педро?

— Ты удивлена? — усмехнулся Чейз.

— Я думала, ей будет неприятно все испанское.

— Ты знаешь, мне кажется, ей даже нравилось травить себя.

— А почему ты решил изменить имя?

— Потому что в Чикаго с темными волосами и таким именем я казался иностранцем. Дети плохо относились к иностранцам. Мне приходилось драться чуть ли не каждый день. Так что я решил взять другое имя — и пусть кто-нибудь посмел бы напомнить мне имя Педро!

— Но это хорошее имя.

— Ну давай и ты начинай меня называть Педро, а я тебя — Кеннет.

— Не смешно!

— Да, пожалуй.

И они оба рассмеялись и поближе придвинулись друг к другу на диване. В соседней комнате спал двухмесячным Чарльз. Сын, похожий на отца и на деда. Обоих мужчин распирало от гордости. Джесси нравилось наблюдать, как глаза Чейза загораются не только гордостью, когда он смотрит на сына, но в счастьем и любовью. Он на самом деле уже любил своего мальчика. И все эти два последних месяца она буквально купалась в его любви к ней и ее сыну.

Оказывается, любовь бывает не только в сказках, как долгое время ей казалось. Любовь возможна и в реальной жизни, и она прекрасна.

Джесси поцеловала Чейза в щеку, он потянулся к ней и, прижавшись горячими губами к ее губам, обнял. Они уже немного научились контролировать свои чувства. Даже самый страстный союз должен знать приличия. Она со вздохом посмотрела на кровать — время для любовных ласк еще не пришло.

— Ты уже подумал о том, что мы будем делать, когда вернемся в Америку? — спросила Джесси у Чейза.

— Я думаю, сначала мы поедем к твоей матери. Рэчел должен понравиться мой отец.

— Что, решил заняться сводничеством?