Любовь и злодейство гениев

«Судьба свела Родена с существом, казалось, специально избранным для него из тысяч. Как жаль, что лишь теперь он встретил ту, что словно создана была стать его подругой и ученицей. Она была молода и прелестна, в ней чувствовалась порода…»

(Жюдит Кладель. «Роден»)

В это время и сама Камилла очень решительно вырабатывала и утверждала свой собственный стиль. Учитывая тот факт, что бюст шестнадцатилетнего Поля Клоделя был создан в 1884 году, можно утверждать, что к моменту встречи с тем, в ком хотят видеть ее единственного учителя, ученичество ее было уже, по сути, завершено. А ведь в это время Камилле было всего двадцать лет.

* * *

В 1884 году Роден получил два очень почетных и ответственных заказа: это были памятник знаменитому художнику XVII века Клоду Лоррену в Нанси и композиция, вошедшая в историю под названием «Граждане Кале».

Работа над четырехтонным памятником длилась почти два года, но лишь девять лет спустя (в 1895 году) его установят в Кале на площади перед зданием ратуши.

* * *

В конце 1888 года Роден арендовал еще одну мастерскую – Фоли-Нёбур, Итальянский бульвар, дом 68. Это был обветшалый роскошный особняк, окруженный запущенным садом, который некогда был любовным приютом одной из самых романтических пар в истории человечества: здесь творили и любили друг друга Жорж Санд и Альфред де Мюссе.

* * *

Была ли Камилла тогда уже достаточно независимой, чтобы совсем уйти из семьи и обосноваться на Итальянском бульваре – наполовину в Фоли-Нёбур, наполовину у себя, – и на самом ли деле именно в то время началась ее самостоятельная жизнь? Трудно сказать. Во всяком случае, ни писем, ни документов об этом нет.

Возможно, Роден, благосостояние которого неуклонно возрастало, поддерживал ее, выплачивая вознаграждение – безусловно, заслуженное – за работу с ним. Камилла действительно к тому времени уже была скульптором высочайшего класса. Она давно овладела всеми премудростями лепки, но и как формовщик не знала себе равных, твердый же мрамор она тесала с такой энергией и точностью, каких никогда не достиг и сам мэтр.

Теперь они могли свободно проводить время наедине друг с другом, не страшась непрошеных гостей. Особняк Фоли-Нёбур стал местом их свиданий, и никто другой туда не ходил. Консьержке было велено никого не пропускать и на вопросы не отвечать. В этом укрытом от посторонних взглядов месте Камилла была счастлива. Часами она позировала для него, а он лепил ее, рисовал, внимательно изучая каждую клеточку ее прекрасного тела. От этого Камилла ощущала себя словно на седьмом небе, лишь иногда в сердце закрадывалось сомнение: «А не слишком ли мало она работает для себя?» Но она тут же гнала от себя эту малоприятную мысль.

Вдохновленный Роден работал много и с удовольствием.

Кстати сказать, он лепил Камиллу не только в прямом смысле этого слова. Как пишет А.А. Монастырская, «Роден сознательно лепил из Камиллы женщину для себя. А она жадно впитывала все крохи, которыми ее небрежно осыпал обожаемый мэтр».

К сожалению, Роден не мог проводить в Фоли-Нёбур все ночи. Мастерских у него теперь было три, работы много, а еще были приемы, встречи, интервью с журналистами. А еще у него была Роза…

Нередко получалось так, что Камилле приходилось подолгу ждать его, и она ложилась спать, так и не дождавшись его прихода. Роза Бёре все равно оставалась препятствием в развитии их отношений. А Роден каждый раз говорил одно и то же: что Роза болеет, что он должен ее навещать, что он не может просто взять и оставить ее…

* * *

Как раз на это время пришелся небывалый взлет популярности Родена. И он, несомненно, был связан с именем Камиллы. Эта молодая женщина стала занимать слишком много места в его творчестве. У биографа Родена Элен Пине читаем:

«Во всех скульптурах с 1885 по 1896 годы динамика тел выражает страсть, торжество и негу любви, наслаждение или страдание».

Она была повсюду, она была и моделью для его работ, и их соавтором. В эти годы родился один из самых прекрасных его замыслов – «Вечная весна».

Работал Роден самозабвенно. Как писал Райнер-Мария Рильке, «его жизнь – один сплошной рабочий день». Именно в это время произошла ломка его стиля. Реализм уже не удовлетворял его. И именно Камилла привнесла в его работы ту экспрессивность, которой ему недоставало. Поистине она была для него музой, готовой при этом пожертвовать всем ради любимого.

* * *

Роден сам не заметил, как с изумлением стал обнаруживать сходство в их скульптурах. Их обоих волновало одно: как не просто передать черты того или иного лица, это могли делать многие, а как выхватить в нем самое потаенное, то, что скрывается за обыденной маской. Роден все чаще стал доверять Камилле завершение своих работ.

...