Любовь и золото

Уже после обеда он попросил Луизу пригласить к нему министра обороны.

Где-то минут через двадцать в кабинет ввалился огромного роста человек в форме генерала французской армии. В больших, словно ласты, ручищах он держал объемистую папку с тесемками.

— Привет, Жак! — Президент сделал приветственный жест рукой.

— Здорово!

Они были приятелями еще со времен войны.

— Как поживаешь, старина?

— Ничего, помаленьку.

Он подошел к столу президента и положил перед ним папку.

— Вот, это то, что ты просил. Мои ребята сделали все расчеты, обоснования и так далее.

— Хорошо. — Президент поглаживал папку обеими руками. — Сколько здесь вариантов?

— Всего подготовлено восемь, но если тебе ни один не нравится, можно будет придумать что-нибудь еще.

Президент открыл папку.

— Так… Мартиника, Реюньон… А-а, даже в самой Франции есть вариант?

— Ну, это мы на всякий случай. Хотя, с точки зрения безопасности, он ничем не хуже остальных. И что весьма важно — гораздо дешевле. Не надо тащить все оборудование за тридевять земель.

— Ну а сам-то ты к чему склоняешься?

Министр улыбнулся.

— Ты же знаешь, я человек сугубо военный. Что мне начальство скажет — то я и буду делать. В политике ничего не понимаю. А тут дело больше политическое…

— Знаю я тебя, хитреца, — проворчал президент. — Небось сам уже все присмотрел, а прибедняешься.

Министр недоуменно пожал плечами.

— О чем это вы, мсье президент?

— Ну ладно, иди, хватит тут паясничать. — Президент посерьезнел. — Я тебе позвоню ближе к вечеру. Затягивать с этим нельзя. Ну, салют!

Когда министр ушел, президент нагнулся к селектору и негромко произнес:

— Луиза, в ближайшие два часа я буду занят. Никого ко мне не пускайте и ни с кем не соединяйте. Даже если позвонит Сильвия.

— Хорошо, мсье президент.

Отгородившись таким образом от внешнего мира, он достал из папки и разложил на столе восемь вариантов, каждый из которых состоял из нескольких скрепленных листов бумаги, снабженных грифом «Совершенно секретно».

Папка, которую принес министр обороны, содержала варианты места расположения полигона для испытаний ядерного оружия, разработка которого вот уже несколько лет в глубокой тайне велась под личным контролем самого президента. Это и было тем козырем, который он приберег для бывших партнеров по военному блоку.

Ему предстояло сделать трудный выбор. У всех в памяти еще были живы ужасы Хиросимы, в мире ширилось движение за запрещение ядерного оружия. Что характерно — самыми активными сторонниками этого были страны, уже обладающие атомными бомбами.

Президент мог себе представить, какое недовольство вызовет его решение строить полигон, — ведь ясно, что утаить это от вездесущих ЦРУ и КГБ не удастся. Надо было сделать так, чтобы свести к минимуму возможные способы давления.

А то, что ядерное оружие действительно нужно Франции, — сомнений не вызывало. Это был единственный путь сохранить независимость.

В большинстве вариантов будущий полигон предлагалось разместить за пределами Франции — на островах Карибского моря, во Французской Гвиане, в Полинезии или в Индийском океане. Благодаря славным правителям прошлых веков, у Франции было много заморских территорий и владений. Но президенту не хотелось, чтобы его обвинили в том, что он загрязняет мировые океаны. Поэтому он перво-наперво обратился к тому варианту, по которому полигон предполагалось разместить на территории самой Франции.

Единственным подходящим местом для этого была малонаселенная высокогорная область на юго-востоке страны, близ небольшого города Анси. Отсутствие рек и твердые базальтовые породы гарантировали, что радиация не будет распространяться. Правда, пришлось бы закрыть под каким-нибудь благовидным предлогом находящийся в местечке Шамони, что недалеко от швейцарской границы, лыжный курорт, но надо было чем-то жертвовать.

«Да, надо чем-то жертвовать», — подумал президент и собрался было звонить министру обороны, как вдруг вспомнил. Его рука так и осталась лежать на телефонной трубке.

…Это было в 1924 году, когда он со своей невестой Сильвией приехал в Шамони на первые в истории зимние Олимпийские игры.

В то время он увлекался альпинизмом и в один из дней решил подняться на одну из близлежащих гор.

Подъем был трудным. Склон представлял собой сплошной ледник, кое-где покрытый трещинами. Из-под стальных шипов ботинок то и дело сыпалось ледяное крошево.

Дойдя до середины ледника, он вдруг услышал доносящийся сверху глухой гул, поднял голову и ужаснулся. Прямо на него, с каждой секундой набирая скорость, летела большая снежная лавина.

Сделать уже ничего было нельзя. Он покрепче вцепился в страховочный трос, пригнул голову и набрал побольше воздуха в легкие.

Через секунду белое месиво, состоящее из снега, камней и обломков ледяных глыб, накрыло его и увлекло за собой.

«Тр-р-р, тр-р-р», — скрипело что-то над головой.

Он очнулся от этого странного звука и обнаружил, что висит над обрывом на веревке, удерживаемой несколькими, чудом оставшимися в толще льда, металлическими штырями. Трос терся о край ледника и противно скрипел.