«Любовь к чудовищу» (ЛП)

коричневые соски разительно отличаются от бледной кожи, и Блейк тянется вниз, чтобы облизать их.

Только тогда, когда он сосёт их, твёрдая кожа заставляет его яйца сжаться, он выстреливает сперму

глубоко внутрь её, с его губ срывается стон, и он беспомощен от облегчения.

Даже после того, как кончил, Блейк остаётся в неё, лениво толкаясь, наслаждаясь тем, как

скользит влага по его обмякающему члену, и используя её, чтобы выжать окончательные пульсации

удовольствия из своего тела.

— Ты в порядке? — спрашивает он глухим голосом.

— Да, — отвечает Эрин, уставшая и сонная. — Не двигайся, хорошо? Останься.

Он не может сделать ничего, кроме как подчиниться ей — своей женщине, своему спасению —

и остаётся внутри неё, уплывая в сон, зная, что он слишком тяжёлый, и не может не соскользнуть как

раз достаточно, чтобы она могла дышать.

— Навсегда, — обещает он.

Через несколько секунд её дыхание выравнивается, и он понимает, что она спит. Блейк

опускается за ней, пока они по-прежнему соединены, её ноги убаюкивают его, её киска убаюкивает

его, её груди убаюкивают его. И он без раскаяния берёт всё, что она может предложить, весь её

комфорт и нежность, и красоту. Он укрывает её одновременно чувством собственности и защитой,

зная, что никогда не отпустит.

Глава 10

Спустя шесть месяцев

Блейк смотрит на дерево вдалеке. Это действительно идеальное дерево. Он не может

представить, почему никогда не замечал его раньше. Его выгодная позиция новая. Они установили

свадебную арку в самом конце двора, где вдали журчал ручей. Отсюда он видит заднюю часть дома с

ярко-красной кормушкой для колибри и новой беседкой. Эрин превратила это здание в настоящий

дом, и он думает, что, может, всегда хотел этого, жаждал этого, даже когда просто платил ей за

уборку пыли с мебели.

Блейк бросает взгляд на женщину рядом с собой. Его возлюбленную. И, через несколько минут,

жену.

Священник не торопится.

Её глаза блестят при взгляде на него из-под вуали, будто она знает, как он нетерпелив. Он бы

затащил её в здание суда в тот же день, как она сказала «да», если бы не знал, что она хочет устроить

церемонию. Так что он кивал и улыбался во время примерок, проб и встреч с дизайнерами. В

конечном результате, он должен признать, что это подходит принцессе — и он знает, что всё этого

стоило.

Ну, будет стоить, если закончится скоро.

Он высиживает во время долгой проповеди о верности и любви. Он произносит клятву,

которую написал сам, и выслушивает клятву Эрин, не выстрелив себе образно в голову перед их

маленькой компанией друзей и членов семьи — огромное достижение, по его мнению. Блейк

надевает кольцо ей на палец, тонкое и золотое, подходящее к её антикварному помолвочному

кольцу. И позволяет ей надеть кольцо на его палец, притворяясь, что не замечает, как дрожат её

руки.

И после этого начинается самое длинное провозглашение союза, которое он когда-либо

слышал. Он заставляет себя стоять смирно. Заставляет себя не посылать взглядом молчаливое

сообщение священнику, чтобы тот уже заканчивал. С его шрамами, и пока он одет в форму, это

может получиться более запугивающе, чем он намеревается.

— Теперь можете поцеловать невесту.

Спасибо, чёрт возьми.

Блейк поднимает тонкую вуаль и откидывает её назад, притягивая Эрин ближе. Его губы в

дюймах от её губ, а он всё равно не целует её.

— Как долго ещё, прежде чем мы всех выгоним?

Её губы изгибаются в усмешке.

— Хмм. Три часа?

Он стонет.

— Хотя бы скажи мне, что у тебя под этим нарядом ничего не надето.

— Я бы и не мечтала об этом.

— Хорошо. Потому что вон там есть дерево, на котором наше имя. И платье остаётся на тебе.

Затем он целует её, крепко прижимаясь к её губам своими, его язык требовательный, каждое

движение служит обещанием того, что он сделает с ней через три часа, того, что будет делать свою

оставшуюся жизнь. Лелеять и подчиняться, чтить и защищать, вечно.

Конец