Любовь к мятежнику

Марион, сидя за грубым дубовым столом в кухне госпожи Смазер, отхлебывал из стакана противную тепловатую водку и внимательно смотрел на своего капитана. Он знал, что письмо пришло от жены Квинтина. Фрэнсис надеялся, что это поможет устранить разрыв между ними, ибо знал, что Квинтин любит жену, даже если сам не сознает этого.

— Какие новости, Квинт? Что-нибудь неладно в Блэкхорн-Хилле? Здоровье твоего отца…

— Роберт все еще цепко держится за жизнь, как бульдог. Нет, это касается Мадлен. Кажется, она родила сына, которого назвала Джеймс Квинтин Блэкхорн. Выражение его лица трудно было прочесть, но это явно не было радостью, которую бы испытывали большинство мужчин, услышав такую новость.

Марион осторожно спросил:

— И ты недоволен?

В глазах Квинта вспыхнула искра боли, которую он быстро превратил в гнев.

— По крайней мере я могу быть совершенно уверен, что это действительно Блэкхорн, учитывая то, как много времени мой кузен Эндрю проводил с ней в мое отсутствие.

С обычно оливкового лица Мариона сбежала краска.

— Я не верю этому. Я знаю семью девушки. Квинт, хотя ты и расстался с ней в гневе…

— Мы расстались за девять месяцев до рождения Джеймса. Совсем нетрудно подсчитать, не так ли? Особенно учитывая то, как она избавилась от меня.

— Существует только одно решение. Конечно, ты должен поехать к ней.

— Мы прогнали Фрейзера и его каролинских рейнджеров, но я не уверен, что это хорошая идея…

— Чепуха! — перебил Марион. — Джорджия и Августа под контролем американцев. Генерал Корнуоллис надолго застрял в Виргинии. Твой мистер Франклин прислал сообщение, что адмирал де Грассе прибудет через месяц, чтобы соединиться с войсками генерала Вашингтона. Думаю, что ты с большим энтузиазмом присоединишься к нашему последнему рывку к победе этой осенью, если сейчас решишь проблемы со своей женой. — Сказав это, он начал выписывать пропуск, который понадобится капитану Блэкхорну, чтобы пройти через американские линии.

Несмотря на оптимизм Мариона, Квинтин не чувствовал спокойствия, скача на юг, к Блэкхорн-Хиллу. Британцы все еще контролировали Уильямсберг, Чарлстон и Саванну, все ключевые морские порты. Партизаны совершали набеги на их внутренние укрепления и наносили значительный урон их передовым линиям, но побережье было слишком дорого для обеих сторон. Роялистские партизаны тоже совершали набеги по всей территории Южной Каролины и Джорджии. Каждая сторона сжигала урожаи и дома своих врагов. Повсюду виднелись почерневшие поля, которые когда-то зеленели кукурузой, и обгоревшие остовы того, что было прежде крепкими хижинами и даже большими особняками.

— Какое преступление, — пробормотал Квинт Домино.

Когда же это кончится? Война началась в Массачусетсе еще 1775 году. Уже пошла вторая половина восемьдесят первого, а конца не видно, если только французский флот не поддержит генерала Вашингтона с моря и не захватит порты.

— Будем надеяться, что этот де Грассе более опытный военачальник, чем тот болван д'Эстен.

Когда на четвертый день путешествия Квинтин добрался до Блэкхорн-Хилла, был ранний вечер, время обеда. Он представил Роберта, сидящего во главе стола, и Мадлен на противоположной стороне, вовлеченных в горячую битву саркастических слов и мрачного молчания. Конечно же, Роберт попытается сообщить британским властям о нем, чтобы его арестовали, но он знал людей из Хилла. Никто не предаст его, кроме жены.

Зачем она написала ему о ребенке? Эта мысль все время вертелась у него в голове. Как сказал Марион, есть только один способ выяснить это. Он принял меры предосторожности, приведя с собой полдюжины закаленных в боях людей. По его сигналу они рассыпались вокруг дома в ожидании любой возможной неприятности.

Но по какой-то необъяснимой причине он чувствовал, что ничего такого не случится. Мадлен хотела видеть его, хотела, чтобы он посмотрел на ребенка, которого надеялась выдать за его. Возможно, это так… но он сильно сомневался. Вспомнив наставления Маргона о том, как обращаться с женой, он угрюмо усмехнулся и поехал через ореховую рощу, пока не достиг поля высокой кукурузы. Здесь он спешился. Отсюда можно было пройти незамеченным к кузнице, оттуда к конюшне, затем к заднему входу в дом… и к Мадлен.

В доме тем временем Мадлен и Роберт действительно только закончили свою враждебную трапезу. С июня старик достаточно поправился, чтобы подниматься и ходить, но состояние его здоровья по-прежнему вызывало опасение. Разругавшись с Ноублом Уизерспуном на прошлой неделе, он запретил доктору возвращаться в Хилл.