Любовь к Пропащему Лорду

– После драмы всегда неплохо хорошо поесть. – Она криво улыбнулась. – Воспитание мальчиков научило меня тому, что еда творит чудеса с настроением, а у тебя, Эштон, один из лучших поваров в Лондоне.

Вспомнив, что комната полна гостей, Адам взял себя в руки.

– Будет жаль, если пропадет такая превосходная еда. И сегодня вечером у нас много поводов для праздника: воссоединение семей, – он кивнул на свою семью, затем на семью Марии, – и то, что мне больше не надо беспокоиться о своей безопасности – это сильно действовало на нервы.

Мария, сидевшая на диване, сказала:

– Если вы извините меня, я бы хотела отдохнуть. В настоящее время я – не очень хорошая компания.

– Я пойду с тобой и должным образом перевяжу тебе шею, – поспешила вставить Джулия. Она, нахмурившись, посмотрела на Адама. – Уорф позаботится о вашей руке.

Пристальный взгляд Адама проводил Марию с Джулией до самых дверей. Он отчаянно хотел быть с любимой, хотел убедиться, что она в порядке. Рассказать ей, как сильна его любовь.

Прежде, чем он успел сделать хоть шаг следом, к нему подошел Холмс:

– Я проинформирую ближайшего судью о... печальном событии, так как может потребоваться расследование. Ужин скоро подадут, но до этого момента желательно вам всем перейти в малый салон.

Адам согласился. Хотя тело Шипли и накрыли одеялом, но труп никак не поднимал настроение. Громко, стараясь привлечь всеобщее внимание, Адам произнес:

– Пока не объявили ужин, предлагаю перейти в малый салон. – Он обежал взглядом комнату, поочередно останавливаясь на каждом из гостей. – Судью поставят в известность, и я предполагаю, ему обязательно захочется переговорить со всеми присутствующими. Я не прошу лгать ему. Но... вероятно, можно будет не упоминать роль моей тети в покушениях на мою жизнь.

Головы понимающе закивали. Некоторые вещи лучше оставлять в кругу семьи. Сопровождая гостей в малый салон, Адам вдруг понял, что у него действительно много причин для праздника. Его семья, исчезновение смертельной угрозы... и Мария.

Глава тридцать восьмая

(перевод: Katusha, редакторы: Nara, vetter)

Когда они вернулись в свои комнаты, Джулия сняла с шеи Марии платок и мокрой тряпкой стерла запекшуюся кровь.

– Больше не кровоточит, – заметила она после тщательного осмотра. – Я смажу рану бальзамом и сделаю небольшую повязку.

– Вот он, мой шанс выглядеть настоящей парижанкой, – с горькой усмешкой заметила Мария, пока Джулия помогала ей снять испорченное золотистое платье. – Говорят, во времена Террора французские модницы носили вокруг шеи красную нитку, эдакий фривольный намек на гильотину.

Джулия поежилась.

– Я еще не готова быть такой фривольной. Гораздо лучше в ближайшие несколько дней носить шарфы.

Мария согласилась, поскольку и сама не чувствовала себя достаточно фривольной. Джулия сменила повязку на шее, и Мария с облегчением переоделась в свою самую старую и самую уютную ночную рубашку.

Перед тем, как спуститься вниз, Джулия лукаво произнесла:

– То, что Адам не помолвлен, все меняет.

Возможно. А может быть, и нет.

– Я сейчас ни о чем не могу думать, – устало произнесла Мария, – иначе боюсь забиться в истерике.

Завтра, когда она отдохнет физически и морально, станет ясно, есть ли у них с Адамом будущее.

– Все, кто находился в той комнате, узнали, что Шипли застал меня в постели с Адамом. Могу представить, какие появятся карикатуры, если он на мне женится: "Герцогиня-потаскуха".

Джулия моргнула.

– Большинство гостей как-то связано с ним или с тобой, они могут и попридержать языки. А если нет, – ну и ладно. Ситуация, когда пара предвосхищает супружеские клятвы – довольно обычное дело.

– Проблема не в предвосхищении. А в том, что об этом узнает весь Лондон, – при этой мысли Мария поежилась. – Мне совершенно не хочется сейчас встречаться ни с отцом, ни с матерью, ни с сестрой...

Или выяснять, женится ли герцог на женщине с погубленной репутацией.

– Хочешь, я останусь с тобой? – спросила Джулия.

– Спасибо. – Мария наклонилась, чтобы снять чулки. – Сейчас мне хочется остаться одной и поспать, а ты, скорее всего, умираешь с голоду. Так что возвращайся к праздничному столу и повеселись.

Джулия вгляделась в ее лицо.

– Как хочешь. Но не стесняйся послать за мной, если тебе понадобится общество.

Оставшись наконец в одиночестве, Мария повалилась в кресло и закрыла лицо руками, радуясь, что ей больше не нужно выглядеть спокойной и владеть собой. Она никогда не забудет, как ее держал этот сумасшедший, и холод ножа у горла тоже не забудется. Она была совершенно уверена, что умрет, и все еще дрожала от ужаса и потрясения.

Завтра она снова сможет притворяться сильной. Мария тяжело поднялась с кресла, забралась на кровать и накрылась с головой.

На сегодня весь остальной мир может катиться к чертям.

***