«Любовь к родному пепелищу…» Этюды о Пушкине

Совсем молодой вышла Самойлова замуж за полковника Н. С. Раевского, рано овдовела и вышла вторично за Л. Д. Давыдова. Женщина с большим умом, характером и влиянием, она была необычайно богата. Передавали, что из заглавных букв названий принадлежавших ей имений можно было составить фразу: «Лев любит Екатерину», что должно было означать, что муж любит ее.

У нее было двое детей от первого брака и восемнадцать от второго. Ее сын, В. Л. Давыдов, женился на Александре Ивановне Потаповой. Когда мужа сослали на каторгу, у них было уже шестеро детей – три сына и три дочери. Устроив их, она сразу же, вслед за М. Н. Волконской, Е. И. Трубецкой и А. Г. Муравьевой, выехала к мужу, на каторгу, в Читинский острог.

Шли годы и десятилетия. Давыдов отбыл каторгу и переехал с семьей на поселение в Красноярск. Сюда к ним приехали в 1852 году из Каменки две старшие дочери, Екатерина и Елизавета, и здесь, в Красноярске, Екатерина вышла замуж за есаула Енисейского полка Владимира Михайловича Переслени.

У Екатерины Васильевны Переслени родился в 1860 году сын Евгений, внук декабриста Давыдова. Семья вернулась в Каменку. Здесь он провел свои детские и юношеские годы. Многое видел, много слышал из уст многочисленных потомков Раевских и Давыдовых… Обо всем этом Е. В. Переслени рассказывает в своем письме к сыну, правнуку декабриста Давыдова.

Посетившая меня маленькая женщина в скромном черном платье – вдова скончавшегося в 1942 году внука декабриста Давыдова, Е. В. Переслени, Елизавета Николаевна Беляева…

Перенесемся мысленно в ту далекую эпоху, в годы, предшествовавшие восстанию 14 декабря.

В Каменку часто наезжают известные всей России люди из славной когорты победителей Наполеона в 1812 году. Здесь зреет южный заговор, в центре которого В. Д. Давыдов, если верить преданию, внук Екатерины Второй. Его сводный брат, генерал от кавалерии Н. Н. Раевский, не является членом тайного общества, но председательствует в Каменке на заседании будущих декабристов.

Каменка, подаренная ее владельцам царскими щедротами, становится центром большого заговора, замышляющего не дворцовый переворот, чтобы одного самодержца заменить другим, а намеренно свергнуть самое самодержавие и навсегда покончить с крепостничеством.

Среди всех этих замечательных людей эпохи юный, блистательный Пушкин, сосланный на юг России за свою «Вольность», за «Деревню», за то, что на портрете парижского ремесленника Лувеля, убившего герцога Беррийского, сделал надпись «Урок царям» и с этим портретом в руках демонстративно появился в партере Большого театра.

Со слов бабушки, Александры Ивановны Давыдовой, и многочисленных братьев и сестер матери Е. В. Переслени рассказывает в письме к сыну о жизни Каменки в начале двадцатых годов прошлого столетия.

Молодежь жила в то время во флигеле, на месте которого позже вырос большой сохранившийся до наших дней «временный» дом. Останавливаясь в большом доме, Пушкин не мог там работать – слишком шумным было юное окружение Екатерины Николаевны. Поэт предпочитал уединяться в окруженном небольшим садом «сереньком домике».

Посреди большой комнаты домика стоял бильярд, вдоль стен – шкафы с книгами. Здесь в беседах и политических спорах члены тайного общества часто засиживались до рассвета. Каменка была в то время одним из значительных центров умственной жизни на юге России. Здесь выковывалось мировоззрение будущих декабристов, приведшее к восстанию 14 декабря 1825 года.

Никто в сереньком домике не мешал Пушкину, а старый слуга охранял его покой. И никого не допускал к нему, чтобы не отрывать поэта от работы. Это был очень преданный Давыдовым типичный слуга той эпохи. Когда его посылали посмотреть, что показывает термометр, а ртуть стояла на нуле, он возвращался и громогласно объявлял:

– Нема градуса…

Пушкин работал здесь и позже, он писал своему лицейскому товарищу и близкому другу А. А. Дельвигу:

«Что до меня, моя радость, скажу тебе, что кончил я новую поэму «Кавказский пленник», которую надеюсь скоро вам прислать. Ты ею не совсем будешь доволен и будешь прав; еще скажу тебе, что у меня в голове бродят еще поэмы – но что теперь ничего не пишу. Я перевариваю воспоминания и надеюсь набрать вскоре новые; чем нам и жить, душа моя, под старость нашей молодости, как не воспоминаниями?»

«Под старость нашей молодости»… Пушкину шел тогда лишь двадцать второй год…

Поэму «Кавказский пленник» он посвятил гостившему вместе с ним в Каменке своему близкому другу Н. Н. Раевскому-сыну. В посвящении к поэме юный Пушкин ярко отразил свои тогдашние настроения:

Я рано скорбь узнал, постигнут был гоненьем,Я жертва клеветы и мстительных невежд;Но, сердце укрепив свободой и терпеньем,Я ждал беспечно лучших дней;И счастие моих друзейМне было сладким утешеньем.