«Любовь к родному пепелищу…» Этюды о Пушкине

Стояла зима. Яркая луна освещала заснеженную дорогу. Дальняя, многодневная поездка в кибитке, с ямщиком на облучке, располагала к размышлениям. Грустные мысли теснились в голове: «скучен» был прожитый путь поэта. И эти настроения глубокого раздумья и затаенной тоски вылились в стихотворении «Зимняя дорога»:

Сквозь волнистые туманыПробирается луна,На печальные поляныЛьет печально свет она.По дороге зимней, скучнойТройка борзая бежит,Колокольчик однозвучный

Утомительно гремит.Что-то слышится родноеВ долгих песнях ямщика:То разгулье удалое.То сердечная тоска…Ни огня, ни черной хаты,Глушь и снег… Навстречу мнеТолько версты полосатыПопадаются одне…

И в написанном вскоре после этого стихотворении «Соловей и роза» отразились те же настроения неудовлетворенности, щемящей душу грусти:

В безмолвии садов, весной, во мгле ночей,Поет над розою восточный соловей.Но роза милая не чувствует, не внемлет,И под влюбленный гимн колеблется и дремлет.Не так ли ты поешь для хладной красоты?Опомнись, о поэт, к чему стремишься ты?Она не слушает, не чувствует поэта;

Глядишь – она цветет; взываешь – нет ответа.

* * *

Часто бывал Пушкин у В. П. Зубкова, жившего на Малой Никитской, 12, в старинном, классической постройки доме с открытым парадным двором и боковыми флигелями.

Привлеченный по делу декабристов, Зубков был заключен в Петропавловскую крепость, но каторги избежал и уцелел. Он был очень близок с И. И. Пущиным и мог много рассказать поэту о его близком друге Пущине и вообще о декабристах.

Зубков женат был на дальней родственнице Пушкина. У него поэт познакомился с его свояченицей, считавшейся одной из первых красавиц Москвы. Он увидел ее впервые в театральной ложе, затем на балу. Высокая и стройная, с чистым греческим профилем и черными как смоль локонами, Софья Федоровна Пушкина очаровала поэта. Красоту ее поэт воспел в стихах:

Нет, не черкешенка она, —Но в долы Грузии от векаТакая дева не сошлаС высот угрюмого Казбека.

Нет, не агат в глазах у ней, —Но все сокровища ВостокаНе стоят сладостных лучейЕе полуденного ока.

С. Ф. Пушкиной между тем увлекся скромный молодой человек – В. А. Панин, смотритель московского Вдовьего дома. Пушкин знал это и держал себя с нею застенчиво и неловко.

Она была очень любезна и внимательна, но никаких надежд поэту не подавала.

Накануне отъезда из Москвы, 1 ноября, Пушкин, не застав Зубкова дома, оставил записку: «Я надеялся увидеть тебя и еще поговорить с тобою до моего отъезда; но злой рок мой преследует меня во всем том, чего мне хочется. Прощай же, дорогой друг, – еду похоронить себя в деревне до первого января, – уезжаю со смертью в сердце».

Вместе с запиской он оставил Зубкову для С. Ф. Пушкиной стихи, помеченные 1 ноября: