Читаем Любовь к трем апельсинам полностью

Мы, ваши слуги, старые актеры,Исполнены смущенья и стыда.Вся труппа там стоит, потупив взоры,И мрачны лица их, как никогда.Ведь в публике какие разговоры:Нас кормят вздором эти господа,Сплошным гнильем, комедией несвежей.Мошенники, насмешники, невежи!Клянусь природой, сотворившей нас:Чтоб зрителей вернуть благоволенье,Любой из них даст вырвать зуб и глаз.Да, таково их твердое решенье!Но, люди добрые, хоть этот разНа миг сдержите гневное волненье,Два слова дайте мне сказать — а тамНа вашу волю я себя отдам.Мы сбиты с толку: что же вас прельщает?
Как угодить вам нашим ремеслом?Сегодня свистом публика встречаетТо, что вчера венчала торжеством.Непостижимый ветер управляетОбщественного вкуса колесом.Одно мы знаем: чем полнее сборы,Тем лучше пьют и кушают актеры.Теперь закон, чтоб сцена каждый мигКипела столь обильным водопадомХарактеров, случайностей, интригИ происшествий, сыплющихся градом,Что страх невольный в душу нам проникИ мы друг друга испытуем взглядом.Но так как надо что-нибудь жевать,Мы старым хламом мучим вас опять.Чем может быть объяснена утратаПриязни в ваших, зрители, сердцахК покорным слугам вашим, что когда-то
Столь были чтимы в этих же стенах?Поэзия, не ты ли виновата?Пусть! Все равно! Все в этом мире прах,Мы претерпеть готовы все удары.Но ваша хладность горше всякой кары.Мы все предпримем с нашей стороны,Мы даже стать поэтами готовы.Чтоб воротить успехи старины,Решились мы искать венец лавровый.Мы на чернила выменим штаны,За десть бумаги плащ заложим новый,Что нет таланта, это не беда:Лишь были б вы довольны, господа.Великие, не виданные светом,Мы представлять комедии начнем.Где, как, когда мы их нашли, — об этомНе спрашивайте, да и что вам в том!
Ведь если дождь прольется знойным летом,Его зовете новым вы дождем.А между тем я вам секрет открою:Вода есть дождь, дождь был всегда водою.Все движется, все — превращений ряд.Конечное становится исходным.Иной с портрета старого нарядСегодня снова делается модным.Вкус, увлеченье, современный взгляд —Все милым делают и превосходным.И я клянусь: старейший театралТаких комедий сроду не видал.У нас в руках сюжеты есть такие,Что превратят в младенцев стариков.Конечно, все родители честныеК нам поведут сюда своих птенцов.Нас презрят лишь таланты неземные,Но это безразлично, — медяков
Мы не расцениваем обоняньем:Чем отдают — невежеством иль знаньем.Нежданных происшествий длинный рядМы развернем пред вами в пестрой смене.Вас чудеса сегодня поразят,Каких никто не видывал на сцене.Ворота, птица, пес заговорятСтихами, что достойны восхвалений.Само собой, мартеллианский стихПонравится вам больше всех других.Актеры ждут, и, как пролог к картинам,Я должен вкратце изложить сюжет.Но я боюсь: шипением змеинымИ громким криком будет ваш ответ.Итак, пойдет: «Любовь к трем Апельсинам».Я произнес. Мне отступленья нет.Теперь, друзья мои, вообразите,Что у огня вы с бабушкой сидите.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Театр
Театр

Тирсо де Молина принадлежит к драматургам так называемого «круга Лопе де Веги», но стоит в нем несколько особняком, предвосхищая некоторые более поздние тенденции в развитии испанской драмы, обретшие окончательную форму в творчестве П. Кальдерона. В частности, он стремится к созданию смысловой и сюжетной связи между основной и второстепенной интригой пьесы. Традиционно считается, что комедии Тирсо де Молины отличаются острым и смелым, особенно для монаха, юмором и сильными женскими образами. В разном ключе образ сильной женщины разрабатывается в пьесе «Антона Гарсия» («Antona Garcia», 1623), в комедиях «Мари-Эрнандес, галисийка» («Mari-Hernandez, la gallega», 1625) и «Благочестивая Марта» («Marta la piadosa», 1614), в библейской драме «Месть Фамари» («La venganza de Tamar», до 1614) и др.Первое русское издание собрания комедий Тирсо, в которое вошли:Осужденный за недостаток верыБлагочестивая МартаСевильский озорник, или Каменный гостьДон Хиль — Зеленые штаны

Тирсо де Молина

Драматургия / Комедия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги