Любовь к велосипеду

— Да. Она боялась, что вы узнаете про ресторан, не хотела вам говорить… — тут он запнулся, не зная, как все объяснить. — Она в плохой компании, — заторопился он. — Там футболисты всякие… Ну, Заикин, Сева такой… Нет, я ничего против них не имею, но у них там какой–то пошлый тон во всем… А она считает их чуть ли не героями, какими–то исключительными людьми.

Ия Львовна собрала книги и достала из ящика стола пачку сигарет. Она закурила и села за стол. Теперь между ними была вся комната и этот стол.

— Я не хотел говорить, — снова ринулся объяснять Володя. — Но вы спросили, и я подумал, что все–таки надо…

Он замолчал, чувствуя острую тоску и желание смыться. А Ия Львовна стряхивала пепел в стоявшую перед ней хрустальную пепельницу и слушала его внимательно, но отчужденно, как докучливого посетителя. Ему даже показалось, что презрительно.

— Игорь Заикин — неплохой парень, — сказала она, подняв брови. — Он, кажется, заочно учится в институте…

— Я совсем не к этому… Я хотел сказать… — и он стал сбивчиво объяснять, что в принципе не против Заикина, но вот эти выпивки и компания их…

Он сбился, запутался, но его выручил телефонный звонок.

— Слушаю вас, — подняла трубку Ия Львовна. И тут же расцвела, сменила холодный тон на тот самый, интимный. — Натулечка, — заворковала она. — Здравствуй, солнышко!..

Володя думал, что она с ребенком говорит таким сладким голосом, но оказалось, что звонит ее подруга, работающая в каком–то магазине. Разговор шел о дубленке, обещанной Ие Львовне, и она так упрашивала, так ластилась к подруге и ворковала, словно захлебывалась от избытка чувств. При этом она не забывала делать легкие затяжки и аккуратным движением стряхивать пепел в хрустальную пепельницу.

Положив трубку, Ия Львовна машинально отломила кусочек шоколада, но не донесла ко рту, отложила в сторону.

— Так вы говорите, что Галя была в ресторане. Вы, наверное, и в школе это говорили? — холодно осведомилась она. — И учителя знают?..

— Да что вы! — вскочил Володя как ужаленный. — Я… Вы же сами… Я просто… — Он хотел сказать, что поверил ей, поддался ее улыбочкам, и, что напрасно поверил, но вспомнил, что такого, людям прямо в глаза не говорят, и замолчал, глядя в пол.

— Да вы не обижайтесь, Володенька! — заметно обрадовалась Ия Львовна, и голос ее опять потеплел. — Тут просто какое–то недоразумение. Ведь Галя мне говорила про этот ресторан. Да, да, припоминаю… — прижала она палец к виску. — Галя сказала, что собирается в театр, а потом вечером объявила, что театр по какой–то причине отпал и они с компанией что–то такое отмечали в ресторане.

Володя быстро взглянул на нее и поразился, с каким ясным, безмятежным лицом она лжет. Она смотрела на него прямо, и он не выдержав этого ее ясного и теплого взгляда, опять опустил глаза в пол.

— Я, конечно, отругала ее — нужно было спроситься у меня. Но я не вижу в этом ничего особенно ужасного Они там выпили одну бутылку шампанского одну на всех и просто перекусили…

Володя взял свои книжки и приготовился уйти. Ему очень хотелось уйти, но он не знал, как это вежливо сделать. А Ия Львовна опять заговорила с ним мягко и задушевно.

— Скажите, Володя, — сочувственно проговорила она. — У вас, наверное, нет близких друзей?

— Почему же?.. — запнувшись, пробормотал он. — То есть очень близких… А так есть…

— Я это к тому, — и в задушевности ее тона проскользнула какая–то мстительная нотка, — что вы немного резкий и нетерпимый по характеру мальчик. А надо быть мягче, снисходительней к друзьям… Ну, что ж, приятно было с вами поговорить, — сказала она, заметив его явное движение встать. И встав первой сама, протянула на прощание руку.

— Мне тоже… — пробормотал он и машинально хотел протянуть свою, но тут почувствовал, что правая ладонь испачкана чем–то липко- влажным и, просто буркнув «до свиданья», опрометью выскочил за дверь..

На улице он разжал кулак и увидел на ладони растаявший, превратившийся в темно- коричневое месиво кусочек шоколада, которым угощала его Ия Львовна. Со слезами злости, досады и стыда он брезгливо стряхнул этот шоколад и носовым платком стал яростно тереть руку.

8

После той памятной ссоры на озере, а теперь еще и после этого разговора с Ией Львовной, Володя решил, что все кончено, Галя потеряна для него навсегда. Он не стремился ее увидеть, наоборот, почти избегал. Это было нетрудно, ведь занятия в школе кончились, а на стадионе он редко бывал — тренировался по большей части один.