Любовь Химеры 2

Люций легко сдергивает с указательного пальца левой руки кольцо, зажимает в своей, и оно высыпается золой из его кулака.

— Так лучше, любимая? — спрашивает он, целуя мою руку.

— Да, лучше, — киваю я.

Хочу выдернуть свою ладонь из его рук, но он не дает, подносит к губам и начинает зацеловывать и облизывать каждый мой пальчик, прожигая меня страстным взглядом. Меня словно током бьет от этого действа, ноги подгибаются.

— Не надо, пожалуйста.

— Почему, ты же более не считаешь, себя женой Анта, ты свободна, ты хочешь меня, а я тебя. Так в чем проблема?

— Я не вступаю в отношения с женатыми мужчинами.

— Считай, уже разведен. Ты же знаешь.

— Так нельзя! Она твоя кармическая пара. Она тебя любит, а мы причиняем ей боль, я так не могу и не хочу!

— Я надеюсь, ты не думаешь всерьез, что она кристально верна мне все те тысячи и тысячи лет, что мы вместе, — усмехается Люций.

— Ваши взаимоотношения меня не касаются, это ваше личное дело. Я знаю лишь, что она твоя пара. Я помню, что она плакала, подписывая договор, она не хотела тебе отдавать мне. Я не хочу, чтобы она плакала из-за меня.

— Да-а! Хорошо тебя прочистили, я вижу! — усмехнулся Люций. — Такая правильная стала, я аж сам, ей-бог, себя устыдился.

Люцифер почесал затылок.

— И тем не менее сейчас у нее бурный роман с твоим внуком по Коляде Радогастом, я б этом знаю, и, как видишь, спокоен. И, кстати, одинок, тебя жду. И где ж справедливость тогда получается, а? Плачете по одному, а в штаны лезете к другому!

Люций подошел. Притянул меня к себе.

— Не могу больше! Хочу тебя!

Мужчина прильнул к моей шее и буквально впился в нее, покусывая, посасывая, облизывая. Его руки до боли сжимали меня.

— Не надо, пожалуйста, не надо, не так, не сейчас.

Я уперлась руками в плечи мужчины, пытаясь оттолкнуть. Но меня лишь крепче сжимали и лишь больнее кусали.

— Мне больно, остановись!

Вдруг резко и сильно зажгло щеку, и я открыла глаза. Увидела перед собой встревоженного генерала.

— Тебе снилось что-то нехорошее, государыня. Я разбудил, — пояснил он.

Я прикоснулась руками к горячему месту на шее, подскочила, помчалась к зеркалу, включила свет: огромный красный засос со следами зубов.

….ять! Же ж!

Я уронила голову на руки и расплакалась от отчаянья. Он что, мне каждую ночь сниться будет?! Не устою же. У одной тетки мужа увела, муж другой на меня облизывается! Как-то неправильно это! Как-то совсем неправильно! Посмотрела на левую руку — кольца нет! Нет кольца! Подбежала к постели — на подушке горстка серого пепла лежит.

Я открыла окно, стряхнула пепел, попила воды, села на кровать. Орлан, сидевший там же, аккуратно дотронулся до засоса, я почувствовала легкое покалывание.

— Да что ж ты будешь делать! — поморщился Орлан. — Не уходит!

— Оставь, утром Тару попрошу.

— Ага, попросит она! Представь, о чем они подумают?

— Да плевать.

Сама, не зная, зачем, я коснулась рукой левой щеки Орлана. Этот шрам почти от уха и до рта он получил из-за меня, оттолкнул в сторону, когда Ант, разбушевавшись на хмельную голову, сбивал кнутом яблоки с моей головы, забава ему приспичило такая.

— Любишь мужа, Приюшка? Доверяешь? — хохотал император, опоенный жрецами.

— Люблю. Доверяю, — пискнула я, полумертвая от ужаса.

— Тогда стой и не двигайся.

Первые два удара прошли гладко. Третий рассек нос, и я заплакала от страха и боли.

— Ант, пожалуйста, не надо, иди, проспись.

— Спокойно! Я покалечил — я и залечу. Ты ж знаешь, че реветь, яблочко бери и стой спокойно.

— Довольно!

Орлан ворвался в залу, перехватил рукой кнут и вырвал его у пьяного императора.