Любовь Химеры (СИ)

Мой зов бог принял как согласие и тут же накрыл собой, даря страстный — жесткий поцелуй. Его язык был требователен и неумолим и отказывался покидать мой рот, даже когда я попыталась отстраниться. Руки Тарха уже бесстыдно задрали платье и пытались спустить трусики, я отчаянно зажала ноги и прижалась попой к дивану. Не помогло. Ноги были жестко раздвинуты коленом, пальцы запушены между и, отодвинув трусики, стали гладить то, к чему теперь не имели никакого права прикасаться. Два его пальца сжимали и гладили дрожащий уже бутон. Остальные три пальца проникли меня полностью и быстро и бесстыдно задвигались, я, к своему стыду, тут же намокла и непроизвольно начала выгибаться ему навстречу. Губы Тарха уже спустились к шее. Эти мелкие нежные неторопливые поцелуи всегда сводили меня с ума, и он, поганец, это знал.

Сопротивляться уже не было никакого смысла, так что я расслабилась и позволила снять с себя белье и платье. Лаская себя, подождала, пока Тарх разденется.

— Ай, какая нехорошая девочка! Ай, какая нехорошая, — покачал головой обнаженный бог, наблюдая за мной.

Я поманила его к себе пальцем, но он схватил меня за руку и кинул на ковер, придавил собой и, держа мои руки над головой и не давая пошевелиться, резко и полностью вошел в меня. Его движения были, как удары, словно меня наказывали за что-то, как плохую девочку.

— Ты моя! Слышишь! Ты моя! С кем бы ни жила! С кем бы ни спала! От кого бы ни рожала! Ты моя! Была, есть и будешь моя!

— Ты сам меня отдал ему! — простонала я. К глазам вдруг резко подступили слезы горечи. — Зачем?

— Так надо! Но это ничего не меняет — ты моя!

— Я так не могу!

— Можешь, детка! Можешь! — усмехнулся Тарх. — Вон как течешь! Как хочешь! Моя!

Мои губы накрыли его губы, затем он перевернул меня на бок спиной к себе, вошел и продолжил резкие и сильные движения, страстно целуя и покусывая мое плечо, одна рука ласкала грудь, гладя закаменевшие соски, другая клитор, все вместе приносило мне невероятное наслаждение.

Он питал меня не только телесно, но и энергетически, я чувствовала, как его энергия льется в меня потоками, щедро питая. И только теперь осознала, что так было всегда, каждую нашу ночь вышний бог питал меня своей энергетикой, и не только ночью, при любом касание. Так вот как на самом деле он развивал меня, обучал меня.

Еще пара мощных сильных движений, и меня затрясло в волнах невероятного наслаждения. Я закричала и открыла глаза. Я, тяжело дыша, сидела на сиденье в машине. Рядом с Олегом. Это что, был сон? Не похоже. Вон как сердце бешено колотится. И трусики бесстыдно мокрые.

Вдруг в глаза ударил яркий, яркий свет, нас затрясло, как при сильной турбулентности, испуганный крик Олега:

— Что происходит, Дора!

Сильный удар, нас бросает вперед чувство полета. Падение и темнота.

Часть 40

Очнулась я в белой комнате. Лежа на узкой белой кушетке. Стоял тихий, равномерный гул. Я на корабле, интересно, на чьем?

Вдруг передо мной, словно из ниоткуда, появился Демитрий.

— Очнулась, спящая царевна, — невесело улыбнулся он.

— Как Олег?

— Трындец котенку, — вздохнул ардонийский отец, — вместо свадьбы похороны будут, — объявил он мне.

Я задохнулась от боли в груди. На глазах выступили слезы.

— Ну, а что? Думать надо, что делаешь! В отличие от некоторых, он обычный человек. И под водой дышать не умеет.

— Я не думала, — прошептала я, давясь слезами.

— Вот именно, что ты не думаешь, контроль, контроль и еще раз контроль! У тебя нет права поддаваться эмоциям. Особенно когда вокруг тебя невинные беззащитные люди! — Орал на меня Дима, а меня трясло в беззвучных рыданиях. — Вы как вообще умудрились сексом на полном ходу заниматься?

— Я не с ним!

— ЭЭ! В его машине, при нем, но не с ним? — завис Демитрий. — Интересно, однако!

— Они меня обманули, они снова меня обманули! Алекс жив. Он просто отказался от меня. Постепенно внушая мне ненависть к себе. А еще он мне теперь вроде как брат.

— В смысле брат? — Дима обалдел.

— В смысле сын Пелегина, хоть и не кровный, но вслух об этом, как я поняла, они не говорят. Отец принял его, как родного, — и точка.

— Ну, кто такой Пелегин, я знал. Но вот что Алекс — это Тарх, клянусь, что нет. Так ты что, с ним?

— Он призвал меня, сказал, что соскучился. Я не хотела, я попыталась пришибить его ардонийским зовом, но, конечно же, не хватило сил, и вышло все наоборот, — я горько расплакалась от обиды и отчаяния.

— Вот козел же, а! — выругался Дима в сердцах. — Не, не, я этого так не оставлю.

— Зачем он это сделал? Он же сам отдал меня Олегу?

— У богов свои причуды, детка. Иди уж к жениху, горе ты мое луковое.

Невидимая ранее дверь поднялась вверх, и я увидала Олега. Он стоял у панорамного окна и любовался видами космоса. Корабль плавно плыл вокруг Земли, на высоте чуть ниже орбитальных станций, вид был и вправду завораживающий, особенно для тех, кто в первый раз видит это.

Я со всех ног бросилась к жениху, ноги подкашивались. Боже, если б не патруль, пролетавший мимо. Если бы не Дима, я бы его убила!