Любовь Химеры

— Дай Бог. Все-таки секс на природе как прямой энергообмен с вселенной — вещь классная! Нужно будет почаще практиковать. Такой заряд энергии.

— Это тебя, по ходу, от сурии торкнуло, — не выдержав, прыснула я.

— Ну не зря же ее сами ведические боги пили, — улыбнулся Олег, — кстати, ты знаешь историю возникновения этого праздника?

— Если и слышала, то не помню, — пожала я плечами: мозг категорически отказывался включаться после пережитого кайфа.

— Очень печальная история вообще-то.

— Расскажи.

Я поудобнее устроилась на плече Олега, приготовившись слушать.

— По легенде Родителями Купалы и Костромы (символизировала водную стихию) были Семаргл (бог стихии огня) и Купальница. Дети появились у них в день летнего солнцестояния. Бог грома Перун был очень рад рождению детей у своего брата Семаргла. Именно поэтому он подарил Купале и Костроме цветок папоротника (растение, которое никогда не цветет). Отсюда и родилась легенда, что в ночь на Ивана Купалу можно увидеть, как прекрасно цветет папоротник.

Купала и Кострома росли красивыми и нежными, полными здоровья и энергии. Но однажды произошло горе. Купала в ночь убежал из дома, чтобы послушать пение птицы Сирин. Из-за этого он оказался в подземном мире (Нави). Долго родители искали его, но так и не смогли найти.

В это время Кострома из милой девочки выросла в прекрасную девушку. Своей красотой она пленила парней, но не хотела выходить замуж ни за одного из них. Однажды она сплела чудесный венок и заявила, что выйдет лишь за того, кто сможет отобрать его у нее. Вышло так, что сделать этого не сумел никто. Тогда девушка встала на берегу Ра-реки (современная Волга) и прокричала, что ее никто не достоин. Тогда ветер подул так сильно, что ее венок упал в воду (а девушки в память об этом сегодня венки пускали).

А мимо проплывала лодка, в которой сидел молодец. Он был необычайно стройным, крепким и красивым. Подобрав венок, парень отдал его Костроме. И вскоре молодые сыграли свадьбу.

Лишь на следующий день родители поняли, что жених их дочери — это и есть Купала, их родной сын, который потерялся несколько лет назад. Он смог выбраться из Нави, но долго не знал, где теперь его семья. Купала и Кострома, поняв, что их связывает больше, чем родственные связи, не смогли этого пережить (да и сам акт инцеста считался страшным грехом, наказание за который — гибель). Они, взяв друг друга за руки и пошли к реке. У самой воды девушка испугалась и бросилась было бежать, но брат догнал ее, подхватил на руки и вошел с горько плачущей сестрой в реку.

Но погиб только Купала. Кострома же превратилась в русалку, заманивающую парней в омут (считается, что так боги наказали ее за гордыню, которую девушка проявила, сказав о том, что никто ее не достоин). Но все это время она безумно тосковала по возлюбленному. Тогда боги пожалели Кострому. Они вернули ее брата-мужа из мира мертвых и сплели их тела вместе в красивый цветок. И несколько десятилетий спустя христиане стали называть его Иван-да-Марья.

— Какая печальная история.

Я вспомнила, что аж прослезилась, прочтя ее впервые.

— Слушай, может, и правда поженимся, а то как-то не удобно Пелегину в глаза смотреть.

— Чет не заметила я, по-моему, со всех сторон вполне удобно пристраивался, — прыснула я, не выдержав серьезного тона Олега.

— Да странно как-то. Ты ж сказала, что только Влада признаешь, а сама и Пелегина папой зовешь.

— А почему и нет. Ему приятно, а мне несложно. Это тупо проще, чем Вадим Аркадиевич каждый раз произносить.

— Ну, просто для меня папа — это папа, он один должен быть. Я даже тестя по имени-отчеству только звал.

— Ну и зря. Это их обижало, больше чем уверена. Официоз — он как стена отчуждения между людьми.

— Ну да. В чем-то ты права. Но ни Пелегина, ни тем более Влада папой я назвать точно не смогу. Предупреждаю сразу.

— Я думаю, они переживут, — усмехнулась я.

Полежав немного, мы вернулись в особняк Пелегина, стоявший совсем невдалеке от реки. Любил генерал уединение, даже в особняке жил один, хотя семья у него была — и жена, и дети, жили они, как и отец, на две планеты — Землю и Глорию, но в гости никогда не приходили. И представлена им я не была ни разу никому, быть может, от того, что я что-то типа незаконнорожденной, и меня не желали признавать, чтобы не делить со мной наследство? А что? Кто их, инопланетян, знает? От недостатка общения с родственничками я никогда не страдала — и ладно.

Нам уже постелили в большой беседке на диване.

— Раздевайся, не бойся, я тебя согрею, если замерзнешь, — улыбнулась я, видя, что Олег хочет забраться под одеяло прямо в одежде, — а то утром все мятое будет. А заехать переодеться уже не успеешь.

— Завтра у меня тренировки с Сомовым. Он марсианин, как я понял? И двойной агент?

— Ага. Он представитель старого правящего рода. Но нынешние об этом не знают и думают, что он работает на них.

— Ему точно можно доверять?