Любовь колдовская...

В ее голосе было столько уверенности, что отец посмотрел совсем по-другому на свою дочь. Это была уже не та маленькая девочка, которую он когда-то держал на своих загрубевших от работы руках, которая с детской непосредственностью радовалась, когда он привозил ей из станицы какой-нибудь гостинец. Теперь перед ним стояла высокая, красивая девушка. В ее взгляде читалась твердая решимость. Она знала, что говорила…

— Я знаю, кто это сделал. Фролов, Курков и Бородин…

— Я догадывался, — кивнул головой Степан Прокопьевич. — Они гутарили со мной накануне об энтом, но я отказался… Вишь, дочка, как оно получилось…

— Я заставлю их признаться! — заявила Дарья.

— Как?.. Оне — казаки дюжие, тебе с ими не справиться.

— Я знаю, как…

Степан Прокопьевич пристально посмотрел в глаза Дарье.

— Дашка, не шуткуй с энтими вещами, это — штука опасная!

— Что? — не поняла та.

— Я ить догадывался, что старая передала-таки тебе свое колдовство… Брось ты это, дочка, колдовство не доведет до добра!

— Почему ты так думаешь?

Степан Прокопьевич взял ее за руку.

— Послухай, дочка, я много годков прожил бок о бок со своей тещей и могу ответственно заявить тебе, что от ее занятия завсегда одни неприятности получались. Из-за энтого и из родного хутора пришлось убегать… Брось, не связывайся! Даст Бог, во всем разберутся и выпустят. Не бери из-за меня грех на душу, Христом Богом молю!

Дарья покачала головой.

— Поздно, батя…

В его глазах промелькнул страх.

— Эх, Дашка, Дашка! Что ж ты наделала!.. Погубила свою душеньку!..

Она погладила его по руке, ее переполняла глубокая нежность к этому человеку, для которого она навсегда осталась маленькой девочкой.

— Ты не понимаешь, батя… У меня нет другого выхода. Только так я смогу пособить тебе… Не волнуйся, все будет хорошо…

— Заканчивайте свиданку! — услышали они голос конвоира.

Отец засуетился. Ему многое хотелось сказать дочке, но времени уже не осталось. Он поцеловал ее на прощание, глаза странно заблестели.

— Поцелуй за меня, мать, — сказал он ей напоследок. — Береги ее, чую, боле мы не свидимся…

Он говорил правду. Дарья тоже чувствовала, что это — последняя их встреча. Сердце отказывалось в это верить, но разум кричал, что это — правда. Она смотрела вслед отцу, идущему с руками, заложенными за спину, стараясь запомнить каждый жест, каждую черточку этого до боли родного ей человека…

Выйдя из стен ГПУ, Дарья подалась в батрачком. Комитет располагался в райкоме комсомола. Она остановила коней у одноэтажного домика, в котором находился райком, и вошла внутрь. Ей пришлось долго расспрашивать людей, пока ей не указали на молодого парня, который и возглавлял батрачком.

Дмитрий (так его звали) внимательно выслушал девушку и сказал:

— Мне очень жаль, но я ничем помочь тебе не смогу. Не только двух, даже одного работника свободного нету, все заняты. Сама понимаешь, рабочая пора ишо не кончена, по договору ни один из них не могет покинуть своего работодателя. Ежели, конечно, тот сам не нарушит его.

Дарья поняла, что тот действительно не может (или не хочет) помочь ей, поблагодарила за внимание и вышла. В дверях она столкнулась с Яшкой Рыжим, приехавшим в райком по своим делам.

— Здорово, Дарья! — поздоровался он с ней. — Какими ветрами тебя занесло сюды? Никак в комсомол вступить хочешь? Так подошла бы ко мне, мы бы энтот вопрос быстро уладили…

— Да нет, я здесь по своим делам, — поспешила отвязаться от него девушка…

Дарья Яшке нравилась. Она была одной из тех немногих девушек, которые устояли под его напором. Предпринимать более решительные действия парень побаивался, пока она встречалась с Иваном. Но теперь, когда они расстались, у Яшки появился шанс, и он собирался его использовать. В последнее время желание обладать этой красивой девушкой довлело над его сознанием, не давая спокойно спать. Собственно говоря, появилось оно давно, а сейчас просто усилилось, доводя его буквально до исступления каждый раз, когда он видел ее…

— Не знаешь, чего приходила эта девушка? — поинтересовался Яшка у одного из своих приятелей.

— Димку Стогова разыскивала, — ответил тот.

Яшка хлопнул его по плечу и отправился на поиски Стогова. Его он разыскал рядом с девушкой, печатавшей на пишущей машинке какой-то документ.

— Здорово, Дмитрий! — поприветствовал Яшка его.

— Здравствуй, Яков, — ответил тот.

— Здравствуй, Мариночка! — лицо Яшки расплылось в широчайшей улыбке при виде симпатичной молоденькой машинистки. — А ты с каждным днем все хорошеешь и хорошеешь!..

— Ну, что вы, право, Яков Игнатьич! — смутилась та и покраснела.

— Не возражаешь, ежели я заберу ненадолго Дмитрия? У нас с ним мужской разговор…

— Конечно, Яков Игнатьич!

Яшка отвел председателя батрачкома в сторону и поинтересовался:

— Димка, чего к тебе приходила Дарья?

— Гришина, что ль?

— Она самая.

— Да работники ей в хозяйство нужны были.

— Ну, и как?

— Как, как?.. Нету сейчас свободных людей, ты ж сам знаешь!

— Понятно… Что ж, спасибочки за информацию.