Любовь колдуна

– Девичья гордость – она у девок, – невесело усмехнулась Галя. – А я ж не девка. Все ему отдала, все, что было. А он… Ты, дескать, больше не надобна, есть и получше! Конечно, получше, она кавторангова жена, а я кто? У нее трусы заграничные, маникюр и на руках, и на ногах…

– Иди ты! – изумилась Клава. – Неужто и на ногах покрашены ногти?!

– Покрашены! – с горькой обидой выкрикнула Галя. – Знаешь, я сразу поняла, что тут дело добром не кончится, еще когда ее только привезли. Ох, как она тяжело рожала, ох, как орала… Страшная была, а он знай прыгает вокруг.

– Галь, – укоризненно сказала Клава, – ну ты чего так-то? Она не человек, что ли?

– Ладно тебе! – огрызнулась Галя. – А когда ребеночек ее помер, я думала, у Вити у самого сердце разорвется!

– Что значит помер?! – изумилась Клава. – Ты ж рассказывала, как за ней муж приезжал, как забрал ее с ребенком, как вам конфет дали и шампанского, да еще деньжат в карман сунули, а теперь говоришь, что…

– Да нет, – перебила ее Галя поспешно. – Я сказала – чуть не помер! Я уж думала, всё, конец ему, а потом Витя его откачал, оживил!

– Как оживил? – с любопытством спросила Клава.

– Да откуда мне знать? – буркнула Галя. – Я не видела, меня при том не было. Ну ладно, сестричка, мне пора. Спасибо, что дала выплакаться. Я как с тобой поговорю, так на душе полегче становится.

– Да что ж, чай, родные, – ласково сказала Клава. – Но ты, милка моя, все же подумай: может, тебе и правда к нам перейти работать, пока место свободно? А то с ума там сойдешь от этой своей любви. Отвязалась бы ты от него. Ну, не хочет мужик, так что поделаешь?

– А раньше хотел?! – запальчиво вскричала Галя. – Ничего, захочет! Он меня еще плохо знает! Он думает, меня можно поиметь и в комод покласть? – Она так и выразилась: «покласть». – Я вот ему скажу… если не захочет вернуться, я ж такое могу ему устроить, Витеньке моему… что его за такие-то дела к стеночке поставят!

– Галя! – в отчаянии воззвала Клава. – Да отвяжись ты от него!

– Не могу! – так же отчаянно воскликнула Галя, потом раздался звук ее торопливых шагов, и она с силой толкнулась в дверь.

На счастье Ромашова, дверь открывалась вовнутрь, и он не получил удар по лбу. Так что пока Галя сообразила дернуть дверь к себе, он успел попятиться и сделать вид, что вовсе и не подслушивал, а вот только что, сей момент, здесь оказался.

– Ой! – вскрикнула Галя от неожиданности, бросив на Ромашова испуганный взгляд. – Вы чего здесь стоите? Вы кто?

Ромашов не удивился, что девушка его не узнала. Привык, что не производил на женщин никакого впечатления! А вот он ее сразу узнал. Это была та самая рыженькая санитарка, которую он видел несколько дней назад на крыльце роддома на Бакунинской. Там ему пришлось наблюдать весьма яркую сцену… Ну просто как в кино, подумал он тогда, вот и запомнил ее действующих лиц и даже эту девушку. Впрочем, Ромашов узнал ее сейчас только по рыжим волосам: физиономия у нее оказалась зареванной до безобразия.

Галя протиснулась мимо Ромашова и сделала попытку убежать, однако он проворно поймал ее за руку.

– Минуточку, – холодно проговорил Ромашов. – Я тут по делу. Разыскиваю двух младенцев, пропавших три дня назад. Возможно, они были подкинуты в один из детских домов. Можете что-нибудь об этом сказать?

– Вы из милиции, что ли? – осторожно спросила тут же появившаяся Клава, аккуратная толстушка в синем рабочем халате, очень похожая на Галю, только совершенно не зареванная и даже хорошенькая.

Ромашов кивнул, решив не вдаваться в детали. Попросят показать документы – покажет. А сейчас ему нужно было поскорей отделаться от Клавы. Он уже знал, что здесь искать нечего, а вот рассказ Гали его очень заинтересовал… очень!

– Двоих младенцев нам не подкидывали, – решительно заявила Клава. – И вообще нисколько не подкидывали! Ни разъединого!

– Хорошо, – покладисто согласился Ромашов. – Спасибо за помощь. Тогда до свидания.

– Слушайте, а ведь это вы приходили… – вдруг воскликнула Галя, уставившись на него распухшими, покрасневшими глазами, но тотчас в них выразился ужас – и она умолкла, даже рот рукой прихлопнула.

– Что я? – невинно спросил Ромашов. – Куда я приходил?

– Никуда, – буркнула Галя и, с силой вырвавшись от него, бросилась вон из коридора.

– До свидания, – повторил Ромашов, кивнув Клаве, и неторопливо направился к выходу.

С крыльца он сразу увидел Галю, которая со всех ног мчалась к трамвайной остановке, то и дело испуганно оглядываясь.

Ромашов нарочно постоял на крыльце и закурил, делая вид, что ее персона его вовсе не интересует. На самом деле он чувствовал, как все внутри у него дрожит от предвкушения удачи.

В разговоре, который Ромашов невольно подслушал, не было ничего особенного. Наверное, в родильных домах всякое случается. Ребенок родился бездыханным, его вернули к жизни… Даже бабки деревенские, бывает, проделывают такие чудеса, что ж говорить о врачах, тем более – представителях передовой советской медицины? Вроде бы совершенно не с чего Ромашову было делать стойку. Однако он не сомневался, что напал на след.