Любовь, которой не было (СИ)

Я худшая мать, если увожу тему со скользкой дорожки с помощью сына. Но застёгиваю пуговицу на шортах и нахожу балетки под диваном. Если хотят, пускай разбираются дальше, у меня есть дела важнее. Забираю ключи от машины у Теймура и иду на выход.

– Я помогу.

Алекс кивает, словно не принимая отказа. Открывает передо мной дверь, оставляя Сэма и Теймура на едине.

– Не переживай, принцесса, не подерутся. Мне жаль, что так получилось. Сэм прав, мы немного сошли с ума и забылись. Это не оправдание, но с тобой невозможно держать себя в руках.

– Алекс! Сейчас ты в руках держишь меня, - улыбаюсь, когда на улице мужчина прижимается, останавливая. – Всё нормально. Никто не подумал, что Теймур ворвётся.

– И всё же прилетело именно тебе. А я не хочу, чтобы кто-то обижал тебя. Особенно из-за моих ошибок.

– Я не обижаюсь, Алекс. Просто делаю выводы. Да, отчим сказал не самые приятные слова. Но он ничего не имел ввиду такого, так что всё нормально. Я не обижаюсь и не расстраиваюсь.

Алекс кивает, не развивая тему дальше. Открывает дверь машины и сам достаёт Марка. Тот спит так крепко, что даже не реагирует на движение. Маленький сурок, у которого на лице аквагрим. Зелёный авокадо с широкой улыбкой, который немного размазался.

Нахожу под сидением детский рюкзак и шлёпанцы. Проверяю, чтобы все окна были закрыты и включаю сигнализацию. На улице душно, но домой возвращаться я не спешу.

– Пошли, принцесса. Если окна ещё целы, значит они не подрались.

– Умеешь ты успокаивать.

– Успокаиваю я по-другому и в постели.

Произносит шепотом и на английском, чтобы Марк точно не услышал. Алекс не может знать, что сын знает английский и французский, благодаря поездкам и хорошему детскому саду в Москве. И это мелочь, что мужчина перешел на другой язык, но очень весомая. Показывает, что Теймур не прав, и Марк его волнует.

Мне бы принять ещё порцию прозака или несколько бокалов вина, чтобы найти в себе смелость. И поговорить о той части жизни Марка, которая будет волновать Алекса и Сэма куда больше.

Я забеременела в Новогоднюю ночь.

Кстати, Сэм, у тебя врожденная гетерохромия? Да так, пытаюсь понять, чей сын сейчас спит на руках у Алекса.

Не пользуйтесь большей жидкими презервативами, ребята. Так как я тогда залетела.

Столько саркастичных вариантов, но никакой не подходит. Не могу открыть рот и сказать пару важных фраз. Не знаю, чего боюсь больше.

Что ребёнок им окажется не нужен.

Или постараются сыграть в заботливого отца, а потом им надоест. И Марку будет больно.

Или что кто-то из них действительно станет хорошим отцом для сына, и мы окажемся связаны навсегда. Отношения ведь могут не выдержать. Тогда больно будет мне.

Алекс укладывает Марка на постель, а я наблюдаю, как Теймур выбрасывает все продукты с кухонных тумбочек в корзину.

– Даже не хочу думать, что туда могло попасть.

– Тей!

– Ничего не знаю. И знать не хочу. Я заказываю доставку из рыбного ресторана, будет через час. Так что – свободны. Вы трое. Мне нужно в одиночестве восстанавливать психику и плакать психологу.

– Ты не плачешь и не ходишь к психологам, - выдыхаю, понимая, что ссора закончена. – Для этого у тебя есть невеста.

– И бедная Кира, ей столько всего предстоит выслушать. Так что, брысь.

Я смеюсь, когда Алекс и Сэм утаскивают меня в свою квартиру. А после резко становится не до веселья. Когда встречаюсь с серьезным выражением лица, а руки уже прибираются под мою футболку.

– Так на чём мы остановились, принцесса?

Глава 40

– Я грязная, - хнычу, когда пальцы Сэма так правильно накрывают мою грудь. Едва задевают соски, ласкают кожу. – У меня куркума в волосах и…

– И? – Алекс усмехается, чувствуя мою дрожь. Наслаждается мучениями, когда не могу стоять и хватаюсь за его шею. – Ну же, принцесса, что ещё?

– Масло. И приправы. И…

Давлюсь воздухом, когда мужчины вводят меня пальцы. Не знаю, кто из них. Ничего не понимаю, просто плавлюсь в объятиях. Мы всё ещё посреди их гостиной, совсем рядом с входной дверью. И лишний шаг кажется невыносимым испытанием.

Как можно идти, когда всё внутри пылает. Отзывается на мужчин, скручивает меня ожиданием.

– Всё, что я попрошу, - шепчу пересохшими губами, сильнее вжимаясь в Сэма. – И я хочу в душ. Я…

– Принцесса научилась просить, - Сэм улыбается широко, целуя. Оттягивает за волосы, втягивая нижнюю губу и затем проходится по ней языком. – Тише, принцесса. Душ так душ.

И я даже не спорю, что в тесной душевой кабинке мы оказывается втроём. Подставляю лицо льющейся тёплой воде, а шею – настойчивым поцелуями. Их руки путешествуют по телу, сжимая бёдра и талию, вырисовывая узоры в опасной близости от моего лона.

Мне кажется, будь в мужчинах больше терпения и жестокости, я могла бы кончить только от этого. Как они касаются меня, терзают губы без перестану. Как смотрят жадно. На меня никто и никогда так не смотрел. Словно самое прекрасное, что видели. Самое желанное.

– Кофейный или ванильный?

Всё в тумане, и я слишком сильно рассыпаюсь на атомы, чтобы сразу сообразить о чём они говорят. Думаю о странных вкусах презервативов или непривычном запахе смазки. А после понимаю.