Любовь куклы (СИ)

Бернардо видел, как Риккардо слизывал мороженное с груди Сабины, как кожа женщины покрывается мурашками, и из влажных губ вырываются чуть слышные стоны.

Поднявшись с кресла, мужчина вышел из кабинета, оставив своего дядю и его жену досматривать эротическое шоу. Поднявшись в свою комнату, он принял холодный душ, но даже он не смог остудить его разгоряченное тело. В голове всплывали образы Сабины, которая страстно отдавалась своему мужу.

Лежа обнаженным в своей кровати, мужчина пытался выкинуть из головы воспоминания о другой девушке, которая когда-то, так же как и сейчас Сабина выгибалась от страсти, но только в его руках. Его пальцы крепко сжали подушку, и еле слышный мужской стон, прозвучал в комнате. Он проклинал свою жизнь, которая лишила его любимой. И даже сейчас глядя на Сабину, понимал, что и этой девушки он не достоин. Он может только разрушить её жизнь. Но выбора у него никогда не было, ни с его семьей, которая поставляла оружие террористам уже не одно столетие, хотя раньше это были пираты. Он рос в этой среде, и другого, просто не знал. Он родился не в той семье, ведь в детстве вместо машинок, он получал пистолеты и гранаты. А в шесть лет перед его глазами, отец приказал показать, как убивают человека. Чтобы выбить всю нежность, наивность, которая еще осталась у его сына. Он крепко сжал подушку так, что под его сильными пальцами начала трещала ткань, перенося на нее все злость и боль своей жизни.

Глядя в монитор, Вивьен облизывалась, смотря на обнаженного Риккардо, ей хотелось провести по крепкой, широкой, мускулистой спине своими ногтями, покрыть поцелуями каждый миллиметр его смуглой кожи. Она завидовала этой маленькой простушке корчившей из себя светскую львицу. Ей хотелось быть на месте этой девчонки, чтобы руки Риккардо скользили по её разгорячённой коже, чтобы его губы целовали её плоть, и горячий язык слизывал остатки мороженного с её лона. Она видела, как он, зачерпнув пальцем из ведерка мороженое, смазал киску девушки, представляя в это время на её месте себя. Ощущая не только холод мороженного на своем лоне, но обжигающе горячий язык любовника. Вивьен сжала ноги, чувствуя, как покрываются влагой её тонкие трусики. Она завидовала этой сучке, и очень хотела, что бы Риккардо стал её любовником.

А потом поздней ночью в объятья своего мужа, который пыхтел на её теле, Вивьен представляла жгучего красавца Риккардо.

Тори вздрогнула, когда почувствовала на своей талии руки Альфреда, и положила ложку на стойку. Целуя её шею, мужчина прошептал:

— Расслабься котенок. — Тори закрыла глаза, и откинулась на грудь своего босса.

«— Это лишь задание, и все чувства фальшивые — настоящих нет. Нам нужно сыграть свою роль. Я всего лишь кукла, красивая, бездушная, во всем послушная.

И хоть сердце говорит мне, что с Альфом это не так, я понимаю, что это моя работа». — Повернувшись к мужчине, она поцеловала его, наслаждаясь этим. Крепко прижавшись к нему, Тори обняла его за шею, отчего по ее телу тут же пробежала мелкая приятная дрожь. Альфред, отвечая на ее поцелуи, тут же обвил ее талию рукой, а другой медленно скользнул по ее бедрам, спускаясь к попке. Тори задышала чаще, тяжелее, но от мужчины не оторвалась. Альфред положил обе ладони ей на ягодицы и начал медленно ласкать их, целуя Тори уже не в губы, а в шею, отчего она тихо застонала, откинув голову назад. Подхватив её под упругую попку, мужчина усадил девушку за стойку, и прошептал ей:

— Вкусное мороженное, мы с тобой купили.

Его сильные, крепкие руки спустили с её плеч шелковый пеньюар, а губы покрыли её грудь поцелуями…

В ушах тихо гудело, перед ее глазами все расплывалось, когда Тори услышала искушающий бархатный голос Альфреда.

— Я тоже хочу попробовать мороженное. — И Тори вздрогнула, когда он медленно намазал её сосок холодным мороженным, превращая его в крошечную бусинку. Девушка шумно втянула в себя воздух, и стиснула зубы. Ведь на смену обжигающему холоду пришли его теплые губы и горячий язык, который мучил её все сильнее и сильнее. От ощущения на соске его зубов, прикусивши его — тело покрылось мурашками.

Альфред продолжал свое пиршество, наслаждаясь ей. Соблазняя её, он провел холодную сладкую линию от груди к пупку, и когда намазал пупок мороженным, прошептал:

— Черт вишенки не хватает. — Тори рассмеялась, но смех быстро кончился, когда его губы и язык слизали мороженное, слегка прикусывая её тело, и только её стоны были слышны на яхте.

Его губы спускались все ниже, и вот его холодный язык коснулся её клитора, и он, зачерпнув еще порцию мороженного, нежно смазал его. Тори прерывисто задышала, ей не хватала воздуха.

— Боже… — шептала она, чувствуя, как он языком проникает все глубже и глубже в её лоно. А потом язык исчез, и уже пальцы проникали в её истекающую пещерку… Тори застонала и, выгнувшись на барной стойке, откинув голову назад. Её пальцы царапали столешницу.

— Прошу тебя… — взмолилась она, задыхаясь.

В ночном городе, в одном из домов. Питер резко встал из-за стола, и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.