Любовь между нами

Что обсуждали друзья, Антон так и не понял, молча ждал, пока закончится перерыв, и поглядывал по сторонам, конечно. Нервничал почему-то. Даже в какой-то степени переживал – мало ли, вдруг беда приключилась с этим ходячим несчастьем. Но их встреча все-таки состоялась после третьей пары.

Леваков подловил Снегиреву в главном корпусе рядом с мини-маркетом. Она разговаривала с каким-то парнем. Тот был худощавым, казалось, дунь – и рассыплется, но высоким, с кучерявыми русыми волосами. Незнакомец улыбался Юльке, не сводя с нее взгляда.

Антон и сам не понял, как так быстро оказался рядом. Просто свернул за угол, заметив ее, и мгновенно проскочил мимо голодных студентов, пропуская приветствия знакомых. Словно не видел ничего и никого, кроме Снегиревой.

– Мне очень понравилось, – проговорил Юльке тот парень.

– Думае…

– Привет, – оборвал Леваков их будничный диалог и посмотрел на Снегиреву. – На секунду можно?

Антон встал перед ней, практически перекрыв своей широкой спиной незнакомца. Да и выглядел Леваков мужественней этого мальчишки, у которого явно еще молоко на губах не обсохло.

Снегирева подняла на него взгляд, позволяя заглянуть в эти глаза с карамельным отливом. Ее губ все еще касалась улыбка, но не такая, как обычно. Словно напускная, поддельная. Словно Снегиревой совсем не хотелось улыбаться.

– Юль, я тогда… – начал Леваков.

– Все нормально, – перебила его девушка, даже не запнувшись. – Там твои друзья идут, Антон. А здесь, увы, даже спрятаться негде. Боюсь, неловко получится, разговорчики пойдут. Сам понимаешь, – она неопределенно махнула рукой. Ее голос звучал незнакомо, так холодно и отстраненно, будто эти слова произносила не Снегирева.

– Что… – опешил Антон.

– Знаешь, мне тебя искренне жаль: пришел сюда, говоришь о чем-то с девушкой без гордости, а это же плохо скажется на репутации заядлого бабника. Вы ведь… как это, – она коснулась указательным пальцем губ, делая вид, будто подбирает слова. Было очевидно, что каждое ее слово, каждый жест – это напускное, поддельное. – Очень беспокоитесь, чтобы заядлые девственницы обходили вас стороной. А то мало ли, заразят чем-то, – Юлька хихикнула. Опять неискренне.

Антон молчал. В мыслях он представлял, как произнесет заветное «извини», и Снегирева все поймет, а теперь эта фраза камнем застряла в горле.

– Тох! – окликнули его друзья. И почему нельзя было появиться позже, буквально на пару минут? А лучше совсем не появляться!

– Беги, Антон, не разочаровывай друзей.

Очередная улыбка. Очередной удар. Казалось, Левакову со всей дури зарядили по легким. До боли знакомая фраза, до боли знакомые ощущения, и опять он вернулся мыслями к Тасе – его первой неудачной любви.

– Пойдем, Дим, – Юля махнула парню, с которым разговаривала до вторжения Левакова. Тот кивнул, явно обрадовавшись такому положению дел.

Снегирева больше не смотрела на Левакова, не ждала никаких ответных реплик. Молча развернулась и с этим ходячим скелетом направилась в сторону буфета. Антон посмотрел им вслед. В этот момент Юля показалась ему свободолюбивым ветром, направлявшимся туда, куда хотелось. Он же почувствовал себя прикованным цепями к земле.

Между ними словно возникла непреодолимая пропасть – сколько ни тяни руку, никогда не достанешь.

Глава 8

Юля

Я попрощалась с Димой, стараясь не выдавать эмоций, которых был вагон и маленькая тележка. Мало переживаний дома, так теперь и в душе не спокойно. Нет, я изначально понимала, что Антон не испытывает ко мне симпатии, но почему-то казалось, мы могли бы подружиться. Он будто закрывался от общества, прятал себя настоящего, и я думала, что в какой-то степени мы с ним похожи. Поэтому и тянулась к нему, искала ключики к заветному сердцу.

До той судьбоносной встречи с Леваковым я не увлекалась парнями. Да и как ими увлечешься, когда мама-учительница решила положить свою жизнь на алтарь твоего будущего? Для нее никогда не было недостижимых целей. И всю свою энергию она решила вложить в меня и мое будущее. Ирка, старшая сестра, под каток материнского внимания не попала, хотя этому было вполне логичное объяснение – по крайней мере, мне так казалось, ведь они с мамой были чем-то похожи. Их обеих безумно волновало мнение посторонних, а мне всегда было плевать на чужих людей. Но это я, мама не такая. В ее речи чуть ли не каждый день звучали фразы: «а что соседи скажут» или «кому скажи, смеяться будут». Порой это доводило до ручки, и мы ругались.

Однажды, из принципа и желания доказать свою правоту, я собрала вещи в рюкзак и как бы сбежала. Идти ночевать мне было не к кому, поэтому я просто спряталась в беседке рядом с заброшенным домом. Это ветхое деревянное строение когда-то соорудили подростки, чтобы коротать там вечера, но, к счастью, когда я пришла в свое убежище, там никого не оказалось.