Любовь между строк

– Ты не умеешь останавливаться, да? Хочешь об этом поговорить? Хорошо. Давай поговорим. Ты думаешь, что можешь поселиться в нашем доме и лезть в наши дела? Нет. А еще ты не имеешь права вести себя так, будто во всем виноват я. Как будто все, что я для нее делаю, это полная ерунда. – Он подошел к Джули, и теперь их разделяла пара сантиметров. – Я из кожи вон лез, чтобы Селеста оставалась в стабильном состоянии, а ты пришла и все разрушила. Ты разбила ее. Господи, Джули. Ты здесь всего пару месяцев и уже считаешь себя вправе говорить, что нужно Селесте? Никто не просил тебя ничего чинить. И ты не можешь этого сделать. – Он запустил пальцы в волосы и продолжил тираду: – Ты не способна ничего поменять. И нам не помогают твои постоянные упреки, что мы все посходили с ума. Слышишь меня? Что с тобой не так? У тебя, что ли, своей жизни нет? Или таким образом ты пытаешься залечить раны, которые нанес тебе твой дерьмовый папочка? Ты его обожаешь и прощаешь ему все на свете, хотя он не делает для тебя вообще ничего – только отправляет пару паршивых писем в год.

Его слова ранили ее в самое сердце.

– Это несправедливо. – Джули тяжело дышала. Она не знала, как сделать так, чтобы он больше не сердился на нее. Чтобы он ее не презирал.

– Еще как справедливо. И Селеста – не твоя забота. Мы все – не твоя забота. Ты нам не семья.

– Я знаю. Я никогда… никогда не называла вас семьей. – Хотя у Джули дрожали губы, она не собиралась снова плакать перед Мэттом.

– А знаешь, что самое невероятное? Я послушал тебя. Знал, что ты неправа, и все равно позволил тебе переть напролом и делать все, что хочется. Поэтому в том, что случилось сегодня, виноват я.

Джули покачала головой.

– Нет, Мэтт. Я понимаю, что все это из-за меня. Мне правда очень жаль. Пожалуйста, поверь. Я чувствую себя просто кошмарно. Но разве ты не видишь, что Селеста не может провести всю жизнь, прячась от реального мира? И ты тоже не можешь.

– А почему бы и нет? – Он все еще кричал, и Джули морщилась от каждого слова. – Реальный мир причиняет ей боль.

– А тебе?

– Иногда.

– Так когда ты сам начнешь жить, Мэтт? – Теперь и она сама перешла на крик. – Ты ищешь легкий путь. Прикрываешься Селестой, чтобы ничего не делать, а только вязнуть в своих теориях и подсчетах. Ты сам себя хоронишь, проводя жизнь в интернете…

– Тебе ли говорить о жизни в интернете? – С его губ сорвался злобный, ужасный смешок. – Это я ищу легкий путь? Я хотя бы не исхожу слюнями по человеку, которого ни разу в жизни не видел. Которого даже здесь нет. Это ты прячешься от риска, потому что слишком боишься реальности.

– Не лезь в это, – резко проговорила Джули.

– Смотрите-ка, кто у нас заговорил о личных границах! – Он начал расхаживать взад и вперед. – Что касается Селесты, ты понятия не имеешь, что с ней происходит, поэтому не лезь в ее жизнь.

– Да, я и правда не знаю, что с Селестой. Я ничего не понимаю, и никто из вас не хочет мне объяснить! Почему твоих родителей никогда нет дома? – взорвалась Джули. – Зачем Селесте Картонный Финн? Почему ты мне не рассказываешь?

– Потому что не могу, Джули! Я не могу! И это не твое дело. Сколько раз тебе это повторять?

Она подняла на Мэтта беспомощный взгляд. Она ни разу в жизни не видела его в таком состоянии.

– Хорошо. Отлично. С меня хватит. – Она подняла руки, признавая поражение. – Больше никуда не буду лезть. Я только… всего лишь хотела помочь. Не нужно было этого делать. – Теперь она говорила тише, потому что все-таки сдалась. – Ты прав. Справляйся со своими проблемами, как считаешь нужным.

– Я все понимаю, Джули. Тебе не нравится то, что я делаю. И я сам тебе не нравлюсь. Без проблем. Мне на это плевать. Только хватить пытаться меня изменить. Ты не имеешь права выбирать, что во мне отвечает твоим стандартам, а что должно отправиться на помойку. Я никогда не стану таким, каким ты хочешь. Я не нравлюсь тебе? Так не лезь в мою жизнь.

Джули слушала его с нарастающим замешательством. Этот разговор уже зашел слишком далеко, а она даже не понимала, что происходит.

– Зачем ты так говоришь? Ты мне нравишься, Мэтт.

Он отвернулся и пошел к своей комнате.

– Как же я замучился. Как ты меня замучила.

– Мэтт, прошу…

– Иди к черту, Джули.

Джули застыла, не в силах сдвинуться с места. Она задыхалась. Что произошло? Как Мэтт мог все это наговорить?

Возможно, она и правда слишком давила на них и лезла не в свое дело. Нужно было оставить их в покое. Она просто жила в их доме, и у нее не было права лезть в чужую жизнь. Она ведь никогда не хотела злоупотреблять их гостеприимством и проявлять непочтительность. Но, видимо, именно это она и сделала. Ее профессор был совершенно прав. «Почему вам нужно чинить все вокруг?»

Но это не ее дело. И ей не стоило за него браться. Она всего лишь гостила в чужом доме. Была квартиранткой, сиделкой, водителем.