Любовь моя

Лене взгрустнулось: «У любого человека найдется в «заначке» один-два неприятных случая из собственной жизни: обманули, предали. И что? На стену лезть от обиды? Каждый имеет право на ошибку. И от глупости людской никто не застрахован. Делаешь выводы и дальше живешь». Непроизвольно в ее памяти всплыли слова Джакомо Казановы из его романа-пятитомника «История моей жизни», которым он одержал победу над смертью, снискав себе бессмертную славу, и который стал венцом его жизни: «Бог отказывает в помощи тем, кто достиг определенного возраста. Он заставляет надеяться на себя и свои способности». Мол, знай, что Бог — спасительный парашют — есть, но пользоваться им не рекомендуется.

«Старею, — посмеялась над собой Лена. — И все-таки несмотря ни на что, мне больше везет на хороших людей!» — успокоила она себя.

До чувствительного слуха Лены снова стали долетать лоскутные обрывки разговоров подруг, но сквозь пелену полусна она никак не могла вникнуть в них полностью.

— …Пробиваются только талантливые… стервы и стервецы… А признания всем хочется.

— И врачу, и учителю, и слесарю, — легко согласилась Аня. — Вдохновение и неодолимая страсть к поиску требуется и ученому, и повару. Любой творческий труд есть акт созидания и имеет один источник — способность видеть, чувствовать, создавать и связывать воедино то, о чем люди не знали ранее.

Жанна вздохнула:

— Хорошо блатным. Раз слышу по телеку, как артист хвалится: «Я из глубинки, родители из простых, деревенских, ни с кем из великих не состою в родстве». Потом выясняется, что он внук такого-то и такой-то… очень известных, а в деревню его родителей на время эвакуации война занесла… Ну, ладно, если талантливый, а то ведь часто природа отдыхает на потомках.

— А мне вот сейчас подумалось: знаменитые родители зарабатывают славу, а их дети ею пользуются, — сказала Аня.

— А некоторые ее сохраняют и увековечивают. Тоже какая-то польза, — заметила Инна. — Аня, как твой круг друзей, знакомых и коллег пересекается с писательским? Он их включает? Он так широк и разнообразен? — желая прекратить болезненный, бесполезный, бесконечный разговор, спросила Жанна.

— Мой личный круг — небольшой. Из него уже навечно выпал десяток лучших друзей. Иные переменились или в другие компании влились… Но я активно в наш детдом приглашаю представителей культурной интеллигенции.

— Чем ты их к себе заманиваешь? Как удается заполучить? Чем расплачиваешься? Комплиментами? Это, конечно, лучше, чем ничего, Они же продляют жизнь! Ах да, совсем забыла! Ты же пишешь с детьми рецензии на книжки детских и особенно подростковых писателей. Наслышана. У тебя к этому делу пристрастие. Говорят, иногда неплохо получается, особенно если ты в ударе. И природный вкус есть. Он у тебя от земли, от сохи… от печки?

— Тебе лишь бы к чему прицепиться, — отмахнулась Аня от Инны и покраснела то ли от обиды, то ли от удовольствия.

«На самом деле она внутри себя счастливо просияла», — поняла Лена.

— А художников и музыкантов наудачу приглашаешь, придут — не придут в счет благотворительности?

— Да, или ищу спонсоров для оплаты.

*

— Распространять книги тоже большая проблема, — спустя минуту сказала Лена.

— Еще какая, если не имеешь мужа-эмира бухарского… — сделала шутливую врезку Инна. Ей не хотелось вести разговор в минорной тональности.

— Одна надежда на юбилей. Вдруг начальство расщедрится, — подсказала Жанна.

— Надежды юношей питают, но не стариков. Надо печататься в глубоко законспирированных, достаточно дешевых типографиях, — посоветовала Инна.

— Сейчас это не прокатывает. Прошло время самиздата. Иначе не продашь тираж. Специальные буковки и циферки должны стоять на внутренней стороне обложки книги. Что-то типа шифра, — выказала Инне свою осведомленность Аня.

— Плохо раскупаются книги для взрослых. Если только расхожее чтиво. Детские тоже не нарасхват идут, особенно, когда они большого формата, — продолжила исповедоваться Лена.

— Так ведь дорого, не подступиться, — заметила Аня.

— Типографии много берут за цветные картинки.

— Все разговоры о прибыльности писательства сильно преувеличены? — спросила Жанна.

— Полное заблуждение. Как правило, авторы остаются без навара. Окупить бы вложенные средства, — со знанием дела за Лену ответила Инна. — Теперь в ходу шутка: книжка — лучший подарок, если она сберегательная.

— Лена, как ты относишься к писателям, которые тусуются, рекламируют себя по телевизору, «подкрашивают» свои биографии, инициируют появление нужной им реакции публики? — задала вопрос Аня.

— Не все способы стоит использовать. И все же трудно продавать книги без серьезной «артподготовки» в СМИ.

— А еще труднее жить «в режиме интервью», — пошутила Инна. — Сейчас недостаточно иметь талант и трудолюбие, нужен хороший агент, который будет тебя продвигать. А для этого мани требуются. Ах, это чудное обаяние мечты!

Инна приняла позу страдалицы.

— Не можешь без эффектного закатывания глаз и театрального заламывания рук? Актриса! — рассмеялась Аня.

«Кто кого сегодня заговорит до смерти?» — подумала Лена, погружаясь в плотное облако дремы.

30