Любовь моя

— Из своего мнения и из всего вышесказанного тобой, я заключаю, что Аллины произведения «многоэтажные», претенциозные, и они по вкусу только духовным истязателям, которых душит раж самосовершенствования. Только они чувствуют в ее творчестве зашкаливающую взрывную энергию сжатой пружины и только у них она обречена на успех. Возьми хотя бы ее застывшие научные, трудно расшифровываемые обороты речи, перегруженность энциклопедическими знаниями, фактами, цифрами. А перенасыщение терминологией и ее отсылки к узким секторам знаний? У нее, знаешь ли, в писательстве избыточная профессиональная эрудиция. Слишком много интеллектуального, а надо бы побольше человеческого.

— Человечного? — переспросила Аня.

— Нет, я понимаю, писатель пишет своей личностью. Я знаю, что существует массовая литература, беллетристика и познавательная. И здесь особенно видна дистанция с великими… А есть элитарная, которая по сути дела не имеет широкого круга читателей. Алле это надо? Стоит ли густо застраивать пространство произведения мыслями и идеями автора таким образом, что не остается места для тайны и интриги, так необходимых читателю? И для собственных мыслей, — добавила Инна, будто услышав чье-то возражение. — Дорога писателей к широкой детской и взрослой аудитории проходит через бурлящую фантазию. Она не столько придумывается, сколько рождается внутренней сутью авторов. Отсюда фантасмагорические сказки, обязательно содержащие сюрреалистические линии, многослойная мистика с материализацией метафор, обращенных к нашему бессознательному. Поиски этих составляющих расширяют границы видения и чувствования авторов и их читателей, особенно детей. Я разделяю их по принадлежности к…

— Это не Аллино поле деятельности, не ее пласт. Ты еще озорной юмор с неё затребуй. Философские рассуждения содержательной части ее произведений не портят. По мне так они и есть ее озарение, ее вершина. Алла не беллетрист и не популяризатор, но ее книги находят живой отклик в умах и сердцах серьезных читателей. Страсть к стилистическим красотам, сгубившая не одного писателя, лучше? — спросила Лена.

— Ты права, она в этом не замечена.

— Ты чувствуешь в Алле публициста, но тебя иногда не устраивают ее взгляды? Только ведь позиция автора не всегда обязана совпадать с позицией ее героев. Ты же сама об этом говорила.

— Алла заработала себе имя? Какой из шедевров принес ей известность? Какова его фабула, в чем суть? Ее книги завоевали мир, они пользуются бешеным спросом и ее жизнь снова обрела смысл? Каких авторов она потеснила в очереди на премию? С талантом не поспоришь. Она в одной упряжке с тобой? — рассыпала Инна ехидные вопросы, будто горохом кидалась. Но добавила вполне серьезно:

— Ты пишешь в расчете на чуткого читателя, а она на слишком умного. У талантливых людей всегда присутствует щепотка шизофрении.

— Это последнее слово в критике? Где-то я подобное уже слышала, — усмехнулась Лена. — Ошибочный диагноз. Безумие вытесняет из человека его проблемы, а писатель в своем творчестве на них опирается.

— Как и в науке? Этот феномен еще предстоит изучить академикам РАН, — пошутила Аня.

И в тот момент ее лицо в мягком ореоле доброй чуть наивной улыбки показалось Лене по-детски милым и привлекательным. «И это несмотря на ее более чем пенсионный возраст?» — удивилась она.

*

— Почему во всякие времена у совершенно разных людей рождались похожие, талантливые мысли, образы, фразы и даже физические законы? Я, конечно, понимаю, что идеи могут быть одинаковые, но воплощение их разное. Существуют неожиданные комбинации и связи между предметами, людьми и событиями… — Это Жанна напомнила о себе. Но не была услышана.

«Она хочет новую тему начать или закрыть предыдущую?» — не поняла Аня.

— В каждом гении есть капля безумия, — снова провозгласила Инна.

— Ты и Лену к шизикам причисляешь? Симптомы налицо? С ее чувствительностью она входит в «группу особого риска»? И под чьей юрисдикцией находится этот скользкий вопрос? — ехидненько поинтересовалась Жанна.

— Да ты у нас веселый циник, — удивилась Инна.

— Может, нам исключить из своего лексикона этот медицинский термин? — остановила спорщиц Аня.

— Вообще-то говоря, безумцы обладают огромным диапазоном страстей, у них наблюдаются поразительные проявления ума, но только в узком диапазоне знаний. Они интересны… нормальным людям. Гении меняют мир. Уж поверь моему жизненному опыту. Да шучу я. Помнишь наши любимые строки о любви? «С ума схожу. Иль восхожу к высокой степени безумства», — пропела Инна и добавила с милой улыбкой:

— Аня, не заморачивайся. Лена не в счет, она — особая статья. Разница между нею и безумцами мне очевидна. Я приберегла для нее самое точное определение. Она родилась писателем, а Алла раньше не помышляла об этом, — гордо заявила Инна, словно сама имела отношение к успехам подруги.

— Алла вольно или невольно взрастила в себе писателя, и что лучше, еще не известно, — заметила Лена.

— Вот тебе тема для следующей диссертации, — весело подсказала Инна.