Любовь может все

— А кто говорит, что их нужно снимать? Мы создадим новую семейную традицию.

— Фамильных традиций у меня достаточно. И мне не нужно никакой елки.

— Тебе не нравятся рождественские традиции?

— Я не вижу смысла притворяться и дарить подарки людям, на которых целый год не обращаешь внимания.

— Многие люди видят в Рождестве мостик между своей взрослой жизнью и детством.

— Для меня это не важно. — С неудовольствием она услышала неуверенные нотки в собственном голосе.

Марк взглянул на ее портфель.

— Надеюсь, ты принесла его не для того, чтобы напугать меня?

— Нужно подготовить кое-какие материалы для слушания в суде, которое будет завтра.

Он поцеловал ее. Прежде чем Селия успела запротестовать, он указал на ветку омелы, прикрепленную к лампе.

— Эти ветки развешаны во многих местах. Хочешь, я покажу тебе все?

— Кажется, что ты хочешь не только их показать мне.

Селия подождала, пока он взял стопку тарелок, и только тогда прошла через дверь, увитую ветками омелы. Войдя в гостиную, она взяла портфель, открыла папку с бумагами, стараясь не обращать внимания на Марка, ходившего по кухне, подпевая рождественскому гимну в исполнении Барбры Стрейзанд. Звучало очень красиво, но Селия знала, что не сможет сосредоточиться на работе, когда он отвлекает ее.

Как будто читая ее мысли, Марк появился в дверях.

— Чем я могу помочь?

— Оставь меня в покое на два часа. В спальне Шеннон на полке лежит целая стопка бестселлеров.

— Я не намерен тратить время на чтение. Если ты настроена избавиться от меня, одолжи ключи от машины. Я хочу осмотреть Бостон.

Когда он уехал, она выключила музыку, но скоро ей стало неуютно в тишине дома, и она вновь включила плейер.

По прошествии двух часов Селия потянулась и зевнула. Сев на диван, она откинулась на подушки и закрыла глаза.

Стук входной двери разбудил ее. Открыв глаза, она увидела перед собой целое море зеленых иголок.

— Ты не поможешь? — раздался голос Марка.

Как ни странно, Селия почувствовала прилив детской радости, ощутив запах хвои.

— Я ведь сказала, что не хочу елку.

— Я привез ее для себя. Мне нужно положить под нее свои подарки. — Не услышав ответа, он раздвинул руками ветки, чтобы увидеть лицо Селии. — Помоги протащить ее через дверной проем, я все сделаю сам.

— Но как ты будешь потом ее вытаскивать?

— Это будет совсем нетрудно. А сейчас тебе нужно просто взяться за один конец…

Она стала тащить дерево, а Марк подталкивал его из коридора, пока елка не очутилась в гостиной. Она была такой огромной, что занимала половину гостиной.

— Ты не мог найти поменьше?

— На улице она выглядела гораздо меньше. Где ее поставить?

«Лучше всего поставить елку у окна», — подумала Селия, но дух противоречия заставил ее сказать:

— Это была твоя идея. Тебе и решать. Марк оглядел комнату.

— Лучше всего у окна. Какая здесь высота?

— Десять футов.

— Я так и думал. — Он поднял елку, потом повернулся к ней. — Было бы проще, если бы ты постаралась приладить подставку.

Хотя он обещал сделать все сам, Селии было неудобно оставаться пассивной наблюдательницей. Она приладила подставку и закрутила винты.

— Готово.

Марк поставил дерево на пол, и макушка елки уперлась в потолок.

— У нас нет места для звезды. У тебя есть ножовка?

Селия покачала головой:

— Мы можем обойтись и без звезды.

— Ни за что. Есть у тебя топорик для рубки мяса?

— Но ты можешь отломить несколько дюймов сверху.

— Рождественскую елку нельзя отламывать сверху. Это плохая примета.

— Ты суеверен?

— Я не люблю испытывать судьбу.

— Тогда я сама подрежу верхние ветки. — Она разыскала ножницы на кухне, отрезала верхушку елки, вопреки своим намерениям она продолжила начатый разговор: — Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что не стоит верить предсказаниям.

— Конечно, стоит. — Он начал укладывать вокруг основания елки блестящую бумагу. — Неужели ты никогда не хотела чего-нибудь так сильно, что была готова обещать что угодно, лишь бы получить желанную вещь.

Как ни глупо это звучало, она знала, что он имеет в виду.

— После того как я переехала в родовое поместье Харгрейвов, я обещала матери, что буду послушной девочкой, если мы вернемся в наш старый дом.

— В то утро на теплоходе, когда я увидел тебя в первый раз, я молил Бога, чтобы это мгновение длилось вечно.

Она молча слушала его, прикрепляя к ветке гирлянду фонариков. Хотелось сказать, что его мечты не имеют никакой почвы, но она знала, что покривит душой.

— Я хочу, чтобы всегда, засыпая ночью и просыпаясь утром, я испытывал радость оттого, что вижу тебя, и чтобы ты чувствовала то же самое. — Подойдя, он взял ее за руки, и она не нашла сил оттолкнуть его.

Фонарики упали на ковер.

— Может быть, я мечтаю о несбыточных вещах.

— Может быть, и нет, — неслышно прошептала она.

— Я ожидал услышать от тебя совсем другое.

— Я не лгу тебе, Марк. Мне кажется, что мы — подходящая пара, но я не стану обманывать и говорить, что люблю тебя, когда на самом деле это не так.

Он отпустил ее.

— Я подожду.