Любовь мстителя (ЛП)

— Это не лицемерие, — поспешно добавила она, — я серьезно. Не знаю, в курсе ли ты, но моя мама, которую я любила больше всех на свете, была убита из-за каких-то счетов с моим отцом. Думаешь, я не знаю, каково это, когда твой мир рушится из-за семейных разборок? Знаю. Но в глубине души так же понимаю, что отец не виноват. Он не отдавал приказ убить мою маму. Никогда бы не сделал этого. Но те люди мертвы из-за того, что они убили ее. И если быть полностью честной, то не думаю, что с Габриэлем будет по-другому. Твой отец единственный, кого тебе стоило винить все эти годы.

Стефано поднял голову и задумчиво посмотрел на нее. Ева моргнула. Его глаза. Они... изменились. Она вспомнила, когда впервые встретила Стефано в квартире Калеба. Самым пугающим в его облике был пустой бездушный взгляд. Теперь он был не таким.

Теперь он стал... человеческим.

— Габриэль открыл тебе всю свою жизнь, да? Даже ее непривлекательную сторону?

Ева пожала плечами.

— Было достаточно трудно скрыть это, я превратилась в ходячую мишень. За что, кстати, спасибо, — добавила она сухо. Ему хватило приличия выглядеть смущенным.

— Мой брат был марионеткой своего отца. Вот почему он так дико раздражал меня. Его отец собирался передать бразды правления кукле. Тому, кто не отдает приказы, а принимает их, Дон не может таким быть. А я всегда находился рядом.

Ева подумала о собственной злости длиной в двадцать четыре года, она во многом обвиняла отца. Пыталась быть идеальной, чтобы мама продолжала любить ее. Конечно, войну среди мафии не начинала и не убивала людей, но, похоже, у всех свои проблемы.

Ева фыркнула совсем не по-женски.

— Кажется, нам обоим стоит оставить проблемы детства и отцов в прошлом.

К огромному удивлению, Стефано улыбнулся.

— Может и так. — Улыбка сделала его на годы моложе.

Что-то щелкнуло в мозгу.

— Подожди. Ты только что сказал его отец, не ваш?

Стефано вновь нахмурился.

— Этот желчный, властолюбивый ублюдок не был мне родным. Альберт Моретти женился на нашей матери, когда она обнаружила, что беременна от другого мужчины, и пообещал вырастить меня как своего ребенка. Мне даже восьми еще не было, когда он дал мне понять, какую честь оказывает, позволяя быть частью «его» семьи.

Гребаный. Чертов. Ад.

Должно быть, это дерьмо годами давило Стефано на плечи. Ева не видела другой причины того, что он сейчас все это высказал ей. Но как бы ни было интересно слушать, ей так же хотелось, чтобы Стефано заткнулся. Ему придется убить ее после таких признаний!

— Это ужасно. Мне жаль, Стефано, — произнесла она, злясь на себя, что сильнее прониклась симпатией к мужчине, который сам признался, что делал детство Габриэля отнюдь не сладким. Когда настроение изменится, вернется ли дьявол-Стефано?

По крайней мере, Фурио и Алесио точно вернутся.

Они тихо вошли в комнату, когда Стефано кивнул в ответ на нагло вздернутую бровь Фурио. У Евы все сжалось внутри, но она отказывалась показывать страх. Вместо этого сконцентрировалась на брате Габриэля и той информационной бомбе, которую он сбросил на нее.

Определенно, путь к пониманию причин чужих поступков оказался долгим. Как ребенок мог не взбелениться, когда ему постоянно напоминали, что он чужой?

— Я только сегодня встретилась с собственным отцом, — призналась она, — поэтому могу понять тебя. Ты видел его? Своего настоящего отца?

— Я не мог. Мама сказала, что он умер, когда я был маленьким, — последовал небрежный ответ. — Ты сказала, что росла без отца. Ты нашла его?

— Нет. Нас свел Габриэль.

Стефано замер и встретился с ней взглядом.

— Объясни.

— Ну, мой отец занимается тем же... бизнесом? — Ева пожала плечами. — Что и ты. И он попросил Габриэля присмотреть за мной, пока его самого не будет в стране. Ему нужно было кое с чем разобраться. — Стоит ли ей так открыто говорить об их бизнесе, даже если Стефано принадлежит к этому же миру? Ева не была уверена, а потому оставила недосказанность, почувствовав удовлетворение от опасливого взгляда Стефано.

— Кто твой отец, Ева?

— Василий Тарасов, — произнесла она с явной гордостью в голосе.

Алесио, который стоял, прислонившись к двери, издал шокированный возглас. Фурио же сидел молча, ибо, судя по его словам, когда он поймал ее, уже знал.

А Стефано так смачно выругался, что Габриэль бы гордился им.

— Наконец-то! Вот тот кусочек, которого не хватало для полной картины. — В его глазах промелькнуло уважение, но тут же сменилось беспокойством. — Я покойник, черт побери.

Ева все еще сомневалась, не принимал ли он ее за дурочку.

— Могу я тебя кое о чем попросить?

Он бросил на нее сдержанный взгляд.

— Естественно. Ты и так уже из меня вытянула больше, чем мой мозгоправ. Если она узнает, то будет в бешенстве. — Но его лицо тут же закрылось, став угрюмым, словно Стефано только что вспомнил что-то плохое.

Ева нахмурила брови, он ей показался таким нормальным в этот момент. Просто парень запутался, как и все они. Ему так же приходилось иметь дело с дерьмовыми моментами прошлого и настоящего. Просто зашел чуть дальше в игре мести, в которой другие обычно ограничиваются лишь размышлениями на эту тему.