Любовь мстителя (ЛП)

«Если ты не вернешься домой и не исполнишь свой долг перед нашей семьей, причиной твоего колебания займутся соответствующим образом».

Угроза отца поселила страх в душе. Зная этот непримиримый тон, Василий отправился в свой лофт и часами занимался любовью с Кэтрин, пока Ева тихо лежала в своей кроватке в углу. Как только его прекрасная насытившаяся блондинка заснула, он последний раз поцеловал ее и тихонько попрощался с дочкой. Взял не спавшую Еву, глядя в похожие на его глаза, и прижал к разрывающемуся сердцу, прося прощения за то, что бросал их.

Он принес Еву в кровать и положил в руки матери, подождав, пока Кэтрин прижала ребенка к груди, защищая ее даже во сне. Василий наблюдал за ними с невыносимой тоской, пока не разорвал связь, в последний раз прикрывая дверь маленькой квартиры.

Иван Тарасов никогда не узнал о существовании внучки. Василий часто задавался вопросом, изменился бы старик, если бы узнал о Еве? Позволил бы избежать запланированного брака?

Наверное, нет.

Трагедия заключалась в том, что принудительный брак так и не состоялся. Политик вместе с женой и тремя детьми погиб в авиакатастрофе, подстроенной, как всем было известно, оппозицией. Но доказать этого никто не мог. В их мире это было нормальным.

Но тогда, увидев, какой трагичный исход мог однажды ожидать Кэтрин и Еву, Василий продолжал держаться от них на расстоянии. Не потому что должен был, а потому что хотел спасти их от той же участи, что постигла его невесту. Как и мать Винсента, Стефано, родителей Габриэля и еще множество других случаев, которые не так близко его затрагивали. Василий отказывался допускать, чтобы его семья так же погибла.

Но Кэтрин все равно умерла.

И теперь под угрозой находилась Ева.

Надтреснутый смех Виктора Байкова эхом отразился от стен домов, завершая телефонный звонок. По спине Василия пробежала капля пота, когда парень, доставая ключи, двинулся дальше к машине. Она стояла возле пустого здания — они знали, что пустого, потому что люди Василия пятнадцать минут назад проследили за этим перед исчезновением.

Не оглядываясь, Василий вместе с Дмитрием выскользнул из двери и направился по улице в противоположную сторону. Резко повернув вправо, мужчины скрылись между двумя домами. Стоило им достичь конца длинного переулка, как раздался мощный взрыв, сотрясая грязный бетон под ногами и озаряя темноту. Соседнее заброшенное здание содрогнулось от ударной волны.

— Святое дерьмо, — усмехнулся Дмитрий. — Ребята переборщили с гексогеном?

Легкая улыбка приподняла уголки губ Василия, но веселье пропало, когда воздух разрезал вой сирен. Проклятье. Полиция, должно быть, где-то рядом. На долю секунды их с Дмитрием взгляды встретились, и мужчины бросились уносить задницы к «позаимствованной» потрепанной «Ладе». Василий скользнул за руль и завел двигатель, пока Дмитрий запрыгивал на пассажирское сиденье. Они рванули, не успев захлопнуть двери, придерживаясь разработанного маршрута побега.

И уехали, оставляя властям самим разбираться с очередным нераскрытым убийством, тогда как мысли Василия были лишь о том, что теперь дочери не угрожают его противники. По крайней мере, сейчас. Ее мать отомщена. А он может отправиться в Сиэтл, чтобы помочь Габриэлю справиться с ситуацией единственным, по мнению Василия, способом, который мог положить конец вражде между братьями.

Стефано Моретти должен умереть.

***

Ева открыла только что появившееся в почтовом ящике электронное письмо от Натали — единственного контакта в нью-йоркском списке, — и распечатала список людей, с которыми нужно связаться, чтобы обустроить свой кабинет на Манхэттене. Габриэль чуть раньше предоставил ей карт-бланш, предложив купить всю мебель и офисное оборудование, которое, по ее мнению, понадобится. «Все, что сделает твою работу максимально комфортной», — сказал он.

Максимально комфортно мне будет, когда я уберусь из этого проклятого офиса. Возможно, девушке стоило присмотреть что-то вроде разделительного экрана между их столами. Ева была донельзя непрофессиональной, разглядывая Габриэля весь этот странный день.

Что было смешно, учитывая, как она здесь оказалась. Как он признался, что лгал девушке. Ева была зла. Но каким-то образом гнев не искоренил симпатии к Габриэлю.

К несчастью.

Он поднял темную голову, отрываясь от экрана ноутбука, и встал. Ева бросила взгляд на часы возле окна — уже семь на носу — и бросила ручку, когда мужчина лениво сел на один из стульев напротив ее стола. Он откинулся назад в полностью расслабленной позе, заведя руки назад и сцепив пальцы за головой. Его длинные ноги чуть раздвинулись, белая рубашка натянулась на груди и торсе. Пиджак Габриэль скинул несколько часов назад.

К своему огорчению, было слышно, как девушка сглотнула.

Боже, он прекрасен.

— Итак, — протянул Габриэль, смотря на нее тяжелым взглядом. — Как тебе первый рабочий день?