Любовь Муры

Дорогая, если я переживу этот период без нервного потрясения, то я таки «дубовой породы». Первый раз в жизни я втянута в судебные дела, имею дело с арбитражным судом — мне предъявлен иск для уплаты в военно-учебный пункт значительной суммы за рабочих. Подала апелляцию. Какой-то бред… Ремонт, судя по ходу его, затянется к глубокой зиме. Необходимо выселить живущего здесь сторожа. Ну скажи, дорогая, зачем мне всё это? Все работы не админ, характера мне кажутся сейчас хорошими. Неприятно жаловаться, но, зная, что каждый день кроме неприятностей ничего не принесёт, я бы предпочла не начинать его. Всё, за что я принимаюсь, не спорится. Поступила на курсы, а они никак не начнут функционировать! (только после 10-го объявят о времени занятий). Изучение языка — это отдушина от тяжести окружающей атмосферы. Это — мой десерт, к сожалению, слишком малыми порциями я вкушаю его…

Материал ещё не получила. Ни в коем случае не хочу продавать его. Расстаться с такой юбкой — значит почувствовать себя окончательно несчастной. На пальто не буду размахиваться, а юбку хотела бы сделать, если ты сможешь подождать с деньгами. Только говори откровенно. Твоими заботами я буду одета, и то, что этим, вне сомнения, отягчаю тебя — часто грызёт меня. Как я уж писала тебе — нежная благодарность соединяется с неловкостью за себя.

Франц. литературы не надо, я не одолела ещё имеющейся у меня. Если можно, «Le journal de Moscou» — вышли. «Пед. Поэму» — оставь у себя…

Идуся, видя, что я заклеиваю тебе письмо, попросила: «Передай от меня привет и поцелуй». Обнимаю тебя, моя ненаглядная.

8/Х.

Дорогая, располагая часом (жду, когда нагреется вода для стирки) я колеблюсь — взяться ли за франц. книгу или за письмо к тебе, — и последнее побеждает. Этим я недовольна — нельзя (говорит разум) пренебрегать ради чувств делом. Но я всегда действую ими. Франц. яз. увлечена и мучусь отсутствием возможности предаться ему. Особенно желательно найти человека, с кот. бы могла говорить.

На дворе холодно, грязно, моросит дождь. А ремонт (будь он проклят!) «вгоняет в могилу». Я перестала спать и как только ещё двигаюсь, какими запасами нервов действую, честное слово, не знаю! Поддерживает курение (с той отвратительной манерой, за кот. ты стыдила меня и мне таки было неловко!). Гадко живу я. Теряю чувство ориентации во времени, дни бегут и быстро, и бесполезно. Какое-то течение серого, неприятного скольжения по мучительной плоскости — ремонт, семья, деньги! А подумай ведь, дорогая, — это же последние бодрые дни!.. Я не узнаю сама себя. Где мои постоянные увлечения, стремления?

Костик во всех письмах просит быть с ним «откровенной» и писать ему, кем увлекаюсь сейчас. Не может быть, чтобы ты жила без увлечения — пишет он мне. Когда и кем?

Вот теперь прибавилось ещё занятие — стирка! У нас негде; и стирая до мяса пальцы, медленно и без особенной белизны я мучусь над бельём. Вспомнила об этом, потому что уже нагрелась вода. Сегодня есть большое желание писать тебе, но навряд ли успею закончить письмо.

Вот и 12 час., — около 2-х часов возилась с 5–6 вещицами. Какая никчемность! Никуда не годна! От обилия забот (они не вмещаются в голове) я снова не веду счёт деньгам, и при проверке опять не хватает, но… уже только лишь 20 р.

Дождь, не переставая, льёт и несёт с собой беду: каждый раз он разрушает нашу кухню. А когда-то я так любила засыпать под дождь!

Ты права, говоря, что нельзя «внутренне обострять» себя к выполняемой работе. Безусловно, моё отношение не способствует работе, но, родненькая, до того мне невмоготу, что я согласна что угодно с собой сделать, чтобы уйти. Я дохожу до такого «падения», что решилась бы уехать месяца на 3 к Петру, живи он поближе. Поверь, что нет сил, об этом пишу со слезами (вообще часто плачу). Ах, как меняются люди — я становлюсь плаксивой. Я буквально загнана в угол, а дальше не предвидится облегчения. Писать обо всём долго и лишне.

В этой снимке — ты себя не узнаёшь, дорогая? Только по халатику, шляпе и позе я догадываюсь, что это ты. Ида не узнала тебя. Посылаю как курьёз.

Книгу — «Рулетенбург» — начала читать. Она мне не нравится. Скоро вышлю её… Твоя фраза, такая уверенная, о будущей совместной жизни странно успокаивает меня. Неужели ты будешь пророком?

10/Х.

Кисанька, я верю, что при совместной жизни нам обеим было бы легче: по-иному воспринимали бы многое. Впору сказанное дружеское слово часто рассеивает скверное состояние. Даже письма делают «добрей», сила же живого слова несказанно сильней. Меня почему-то подбодрила твоя уверенность (ни на чём не основанная) о возможности жизни в одном городе… Я никогда бы не хотела жить с тобой в одной комнате. Нельзя жить вместе долго с горячо любимым человеком, иначе он перестанет быть таким. Это одинаково относится к обоим полам…

Какое страдание без своей комнаты! Я натренировалась, между прочим, отделять себя незримой стеной от окружающих и умею быть «отсутствующей», но надо учесть, что именно такое моё «отсутствие» навряд ли хорошо действует на окружающих.