Любовь на контрасте

Первый рабочий день проходил спокойно. Роман был прав – коллектив у них приветливый, и, если учесть ее дружбу с одним из главных дизайнеров, приняли Эллу хорошо. Секретарша Лилии Константиновны Марина еще с утра притащила ей кружку с ароматным чаем и рассказала вкратце о сотрудниках. Племянницы Левицкой, Василины, сегодня не было. Верещагин сказал, что у девушки особый график, чаще всего она сейчас работает дома – все-таки наличие двойняшек сказывается. Элла понимающе кивнула – она и сейчас не была уверена, что со Златкой на руках получится работать, а тут малышей двое, и они гораздо младше.

Вчерашний день Элла постаралась провести с максимальной пользой. Сходила в детский сад, уточнила, какие бумаги необходимо предоставить. С понедельника Златку должны были принять. Пока что с ней обещала посидеть тетя Оля.

Сегодня Элла изучала проекты, помогала Марине приводить в порядок документы. После обеда секретарша уже убежала по своим делам. А Элла мониторила каталоги интернет-сайтов антикварных магазинов, приглядывая вещички, которые могли бы подойти к дизайнам, находящимся в работе. Знакомые стили, направления. Девушка, казалось, даже не читая описания, могла определить, к какому периоду относится тот или иной раритет. Ну и стоили они, конечно, соответствующе.

На фотографиях все выглядело таким глянцево-изящно-красивым. Но Элла знала, стоило взять, например, в руки вот тот глиняный кувшинчик, поднести ближе к глазам, и можно увидеть тонкую сетку трещинок – время беспощадно к хрупким вещам. И это еще считалось, что предмет в идеальном состоянии.

Элла любила старину. В ее прежнем доме подобных предметов интерьера было немало – муж любил выставлять напоказ и утонченность вкуса, и собственное богатство, которое он почему-то называл элитарностью. Да, Адриан мог себе такое позволить, и Элла любовно подбирала раритеты для его кабинета и большой гостиной. В эти комнаты Злата не допускалась – не дай бог маленький ребенок что-нибудь разобьет. В данном вопросе муж был категоричен, и убедить его не получалось. Тогда это Эллу возмущало. Сейчас… Сейчас на его мнение было плевать. Сейчас она сама бы с удовольствием стукнула мужа старинным канделябром, несмотря на то, что это противоречило всем правилам этикета.

Почувствовав боль в ладони, Элла сообразила, что слишком сильно сжала ручку. Плюс на коже остались бороздки от длинных ногтей. Ничего, со временем она научится с этим жить. Она сможет спокойно на все реагировать, и…

– Привет! – в дверь постучались, а затем сразу, не дожидаясь ответа, на пороге возник ее недавний попутчик. – Можно к тебе?

– Добрый день, – максимально вежливо и корректно поинтересовалась Элла. – Вы по какому вопросу?

Посетителю она, мягко говоря, не обрадовалась. Матвей и так, в принципе, на интуитивном уровне пробуждал желание держаться подальше от него. А еще безумно раздражало, что этот парень каким-то образом вызывал ее на эмоции, заставлял их показывать. Последний раз Элла грешила этим еще в средней школе, потом мамино и бабушкино воспитание принесло свои плоды. Еще бы! Внучка дипломата и известной художницы просто не может вести себя неприлично! Она всегда должна быть совершенной во всем – от внешнего вида до манер. Это сейчас, в более взрослом возрасте, Элла понимала, что у нее отняли детские радости и возможность искренне выражать эмоции. И когда родилась дочь, девушка пообещала себе, что никогда так не поступит со своим солнышком.

Даже удивительно, что все эти воспоминания пронеслись в ней, пока Матвей изучающе оглядывал ее безупречную прическу и элегантное серое платье.

– Давай на «ты»? – предложил парень, присаживаясь на стул напротив нее. – Мне и на работе официоза хватает.

– Без официоза? – тонко улыбнулась Элла. Ну что ж, он сам попросил. – Тогда, будь любезен, закрой, пожалуйста, дверь с другой стороны. Мне работать надо. Насколько я знаю, ты в моих должностных обязанностях не прописан.

– Ого, леди показала зубки, – широко улыбнулся Матвей, сдерживая порыв ответить колкостью. Он был умным мужчиной и прекрасно понимал, что, если хочет добиться успеха в своей идее, Эллу лучше не драконить. Поэтому примиряюще поднял вверх ладонь. – Не злись, пожалуйста, я к тебе по делу. Говорят, что ты искусствовед?

– По образованию – да, – ответила девушка, оставаясь в пределах приличия. При этом Матвей прямо кожей ощущал, насколько ему здесь не рады. Но он знал, женское любопытство – хороший инструмент манипулирования. Вот только Элла Кригер его ожидания обманула – она не задала ни единого вопроса, даже бровью не повела, показывая, что ее заинтриговал его интерес. Полное равнодушие. И это невольно раздражало.

Прошло секунд тридцать. Вопросов так и не последовало. До Рокотова дошло, что он может так хоть до конца рабочего дня просидеть в тишине, если не возьмет разговор в свои руки.

– У меня есть к тебе просьба, – произнес он. Элла на мгновение оторвалась от компьютера и бросила на него быстрый взгляд, в котором все также отсутствовали эмоции. – И касается она твоей профессии.