Любовь на осколках измены

Именно покоя в последнее время так не хватало мне. Я качалась в кресле, куталась в плед и мечтала о теплой бане. Эх, еще бы веничком кто попарил. Но не в этот раз. Тут наши сыновья, при них нельзя заниматься подобными вещами.

Поймала себя на мысли, что была бы не прочь, если бы Макс попарил меня как следует.

Самовар закипел быстрее, чем я предполагала. Макс торжественно водрузил его на старинный медный поднос во главе стола. Ополоснул кипятком заварочный чайник, насыпал в него черный байховый чай из синей стеклянной банки с притертой пробкой.

Поставил на коронку.

– Все, ждем, когда заварится. Пока накрывайте на стол, я проверю печь в бане. Подброшу дров и вернусь.

Мы с мальчишками быстро все организовали. Я даже успела сделать нехитрое подобие греческого салата. У нас было все, кроме листьев салата. Но вполне можно обойтись без них. Быстро порубила помидоры и огурцы, порезала маслины, сыр заменила брынза.

Залила все оливковым маслом, посолила, поперчила.

– Давай майонез добавим, – предложил Глеб. – Я его люблю.

– Каждый сам себе добавит, если захочет, – остановила я сына. – И так это уже не греческий салат, а импровизация.

– Ну и что, выглядит очень даже аппетитно, – Глеб поддел дольку огурца и отправил ее в рот.

Скоро мы сидели вокруг стола, пили чай из глубоких блюдец с яркими розочками.

– Люблю старую посуду, – признался Макс. – У нее есть история. Эти чашки мой дед подарил моей бабушке на день рождения. Она очень берегла этот сервиз. Доставала только по большим праздникам. И тогда мы вот так сидели вокруг самовара, – Макс разломил баранку и половинку подал мне, вторую Глебу.

И правда, в старых вещах есть свое очарование. Надо только уметь его видеть. Стас считал подобные вещи старьем. Он выбросил всю посуду, доставшуюся мне от родителей. Я тогда очень расстроилась. Конечно, память не в вещах, но так порой приятно подержать в руках вещь, принадлежавшую твоим ушедшим родным. Это греет сердце.

Я отогнала печальные мысли. Все, пора забыть про Стаса. Пора жить своей жизнью.

Глава 47

– Всё, мам, больше не могу, – постанывая, как древний дед, слез Глеб с лавки.

Мне же смешно стало и как-то легко.

– Иди уже, иди, слабак, – поправила я простыню на груди и пересела на полку повыше, под самый потолок. Всего таких в парилке было три. Так вот, Глеб «не смог» на самой нижней. – Ополоснись в предбаннике прохладной водой. А я еще посижу немного.

От коллективного похода в баню, как предлагал Максим, я отказалась. Был бы еще купальник… А так, сидеть в простыне даже не при нем, а при его взрослом сыне, мне не удобно было. И тогда мы сообща приняли решение, что сначала паримся мы с Глебом, а потом баню занимают хозяин с сыном.

Сама баня мне понравилась – небольшая, очень чистенькая, обшитая свежим деревом. Предбанник правда совсем крохотный, но зато парилка знатная – просторная и жаркая, с сухим паром. А попариться я любила, изредка выбиралась в сауну. Правда, не помню, когда делала это в последний раз.

Имелись тут и веники – настоящие березовые. Ими пахло сильнее всего, духмяно. Жаль, что попарить меня было некому.

Всегда обожала жару. Будь то баня или лето… Никогда она меня не напрягала. Наоборот, удивлялась людям, которые жару не любят. Я же считала, что лето и жара созданы друг для друга. С баней дела обстояли так же.

Можно было еще посидеть, но пора было и честь знать. Только я встала с лавки, как дверь в парилку распахнулась, впуская приятную прохладу, и появился Максим в полотенце на бедрах.

– Мы так не договаривались, – переполошилась я, себе не признаваясь, что рада его видеть. А еще его приход меня взволновал, заставляя быстрее струиться по жилам кровь. И в животе появилось знакомое чувство тяжести. – Наши дети…

– Пацаны ушли на речку. Ну а я решил присоединиться к тебе, – вкрадчиво проговорил Максим, аккуратно прикрывая за собой дверь.

– Но они вернутся скоро. На улице ледник…

Краем сознания подумала, тепло ли оделся Глеб? Ведь он распаренный. Как бы не простудился.

– Полчаса у нас точно есть. И не переживай, я проследил, чтобы Глеб надел шапку и замотался шарфом.

Максим словно читал мои мысли, но выглядел при этом как настоящий змей искуситель. Он медленно приближался ко мне, а пятиться-то мне было и некуда.

– Не собираешься же ты?..

– Нет, конечно! – растянула его губы широкая и еще более коварная улыбка. – В таком деле спешка только мешает, но попарить я тебя точно успею, – приблизился он ко мне вплотную и взялся за край моей простыни.

– Макс… – накрыла я его руки своими.

– Алёна, просто расслабься и ни о чем не думай. На твою честь я не посягаю. Пока…

Не слишком ли часто в последнее время я слышу это слово? Пока… И почему же я не запрещаю ему вести себя так со мной?

Я молча рассматривала руки Максима с длинными умелыми пальцами, пока он распутывал мою простыню. И вот кусок ткани соскользнул на пол, а я оказалась во власти мужского взгляда. Жаркого, страстного и очень внимательного. Он не стеснялся разглядывать меня обнаженную, делал это с видимым удовольствием. Не торопился и не оправдывался. Стеснялась ли я?