Любовь на Таганке

ДЕМИДОВА: «Гамлет» может держать этот спектакль в его памяти. Может быть, оставить одну сцену с Гертрудой. И Призрак будет – Пороховщиков, и Гамлет – его голос.

ЛЮБИМОВ: «Гамлет» только предлог. Я хочу вольный монтаж сделать.

ДЕМИДОВА: Если вам нужен кусочек маленький «Гамлета», мы его берем, а дальше идет импровизация открытым приемом, чтобы протянуть линию поколения. И Белла, и Чухонцев, и его приятели, Давид Боровский и вы, Юрий Петрович.

АХМАДУЛИНА: В смысле голоса его. Все должны играть, чтобы на его месте оставался пробел. Его место безмолвно. Он отвечает шекспировским безмолвием. Текст могут сделать актеры.

БОРТНИК: Как Филатов писал: «Оглушительная тишина».

ЛЮБИМОВ: Вы сказали, Белла, очень интересную мысль. Этим приемом можно довести до отчаяния.

ДЕМИДОВА: Это можно будет сыграть, если сначала будет его голос.

АХМАДУЛИНА: Не надо голоса. Пусть будет пустота. Бейтесь с ней. Его нет.

ЛЮБИМОВ: Это и есть «распалась связь времен». Мы ищем трещины, чтобы хоть как-то ее заполнить.

СЛАВИНА: Непонимание его при жизни.

ФИЛАТОВ: Он был обречен. Ему уже не надо было прямого общения.

СМЕХОВ: Надо использовать в спектакле все, что удалось собрать в эти дни. Есть много писем, фотографий.

ЛЮБИМОВ: Мы используем это в фойе. Ведь заднюю стенку мы не будем фото оклеивать.

АХМАДУЛИНА (читает свои стихи памяти Высоцкого):

 Твой случай таков, что мужи этих мест и предместий Белее Офелии бродят с безумьем во взоре.

 Нам, виды видавшим, ответствуй, как деве прелестной, Так – быть? Или как? Что решил ты в своем Эльсиноре? Пусть каждый в своем Эльсиноре решает, как может. Дарующий радость, ты щедрый даритель страданья. Но Дании всякой, нам данной, тот славу умножит, Кто подданных душу возвысит до слез, до рыданья. Спасение в том, что сумели собраться на площадь Не сборищем сброда, бегущим глазеть на Нерона,

 А стройным собором собратьев, отринувших пошлость. Народ невредим, если боль о певце – всенародна. Народ, народившись, – не неуч, он ныне и присно — Не слушатель вздора и не покупатель вещицы. Певца обожая – расплачемся. Доблестна тризна. Ведь быть или не быть – вот вопрос. Как нам быть. Не взыщите. Хвалю и люблю не отвергшего гибельной чаши.

 В обнимку уходим – все дальше, все выше и чище. Не скаредны мы, и сердца разбиваются наши. Лишь так справедливо. Ведь если не наши, то чьи же?

ДЕМИДОВА: Мне сейчас звонила Толмачева. Она была на самом первом спектакле «Гамлет» и на самом последнем. На первом – молодой Володя исполнял рисунок, а на последнем рисунка не было – были плоть и кровь.

ЛЮБИМОВ: Надо, чтобы каждый записал свои мысли, подумал над тем, о чем сегодня говорилось, подготовил за лето конкретные предложения по спектаклю. Соберемся мы сразу после начала сезона, с тем чтобы начать работу с первых дней.

15 июля 1981 года

Из стенограммы заседания Художественного совета Театра на Таганке. Обсуждение репетиций поэтического представления «Владимир Высоцкий».

Присутствовали: Ю.Любимов (главный режиссер театра, председатель Художественного совета), члены Художественного совета и приглашенные: Б.Ахмадулина (поэтесса), Б.Окуджава (поэт), А.Аникст (доктор искусствоведения, профессор), С.Капица (доктор физико-математических наук), К.Еремин (доктор филологических наук), К.Рудницкий (доктор искусствоведения), М.Туровская (доктор искусствоведения), М.Маров (доктор физико-математических наук), Т.Бачелис (литературовед).