Любовь не с первого взгляда

В довершение ко всем неприятностям она еще и на работу опоздала, что в их конторе приравнивалось практически к должностному преступлению. Работу вовремя не сделать или плохо ее сделать – это вам пожалуйста, это легко прощалось, а вот опаздывать – ни-ни! Надежда долго не могла понять принцип такого отношения к делу, но потом попривыкла как-то, смирилась с тем, что главная ее задача – вовремя плюхнуться в свое рабочее кресло, а потом уж можно и отдышаться, и кофею испить, и дополнить утренний макияж последними штрихами. А сама по себе работа подождет. Впрочем, ни у кого из старых сотрудников начальственные странности к такому болезненному соблюдению дисциплины труда вовсе не вызывали удивления, потому как директором их фирмы была дама в очень спелом уже возрасте, начавшем свое созревание еще в годы незабвенного социализма, когда работницы отделов кадров со свойственным им служебно-мазохистским рвением проводили рейды и считали по головам на пять минут опоздавших. Опоздавшие трепетали при этом униженно и писали жалостливые бумаги-объяснения на имя начальника под, опять же, грозным и сладострастным взором кадровичек и ждали дисциплинарной кары, как приговоренные. На Надиной теперь фирме письменных объяснений никто, конечно же, не требовал, но пятиминутное чье-нибудь опоздание могло навлечь начальственный гнев и на остальных сотрудников тоже, причем на весь день, и потому солидарности ради приходилось плюхаться на свое рабочее место ровно в половине девятого. Тут уж вдребезги разбейся, а будь добра, плюхнись. Уважь начальственный принцип.

Хотя, если судить по большому счету, начальницей своей они были довольны. Тетка как тетка, харизматичная такая. Бывшая домохозяйка при состоятельном муже, по причине наступившего в одночасье вдовства вынужденная с головой уйти в заботы по добыванию средств на пропитание и обучение двоих несовершеннолетних детей. Средства добывались поначалу плоховато, а потом ничего, извернулась-развернулась их директриса, обширную клиентуру завела, и без рекламы к ней народ валом валил. Занималась ее фирма ремонтом квартир. Быстро, качественно, дешево. Слух об этих трех основных показателях моментально перелетал из уст в уста, и народная тропа к их офису никогда не зарастала, от заказчиков отбою не было. Все у нее, у директрисы Елены Николаевны, было устроено и отлажено, и юрист в лице Надежды тоже ее устраивал. Она ее поначалу даже и похваливала частенько: молодец, мол, никаких проволочек с договорами… А потом как отрезало. Хвалить перестала напрочь, а потом и придираться начала по каждой несущественной мелочи. Очень уж гневливо придиралась. И чем больше Надежда старалась, тем большее вызывала раздражение в свою сторону. Хотя ей иногда и казалось, что раздражение это смахивает скорее на досаду: черт бы тебя, мол, побрал, зачем так хорошо работаешь…

Все прояснилось довольно неожиданно. Глаза на положение дел ей открыла по доброте душевной бухгалтерша Сонечка, знавшая начальницу ближе всех. Дочка Елены Николаевны в этом году заканчивала юридический институт, и пристроить дитя было совершенно некуда. «Ну сама посуди, Наденька, кто ее возьмет на работу без стажа? Никто и не возьмет. Хотя бы два года нужно где-то ребенку поработать по специальности? Обязательно нужно, чтоб на приличное место взяли, – вздыхала Сонечка сочувственно. – Вот она и должна тебя выжить культурненько. Она ж тетка порядочная, не может вот так, с бухты-барахты, объявить, что ей дочку пристраивать надо. Ты тоже ее пойми…»

Надежда и понимала, чего уж. И она для своей дочки так же бы порадеть старалась. Чего тут такого-то? Они вообще все на фирме восхищались материнским подвигом начальницы, потому что не каждая вот так и сможет – из домохозяек да сразу в добытчицы. Молодец, женщина. Выводит своих детей в люди… Старший ребенок Елены Николаевны, взрослый сын, по слухам, уже был «в людях», то есть встал на светлую дорогу самостоятельных заработков, и она, говорили, очень этим обстоятельством гордилась. А вот с дочкой проблемы возникли. Жаль. Надежда успела уже привыкнуть и к офису, и к сотрудникам, и даже к дороге из дома на работу. По пути магазинов продуктовых много всяких. Надо было искать другое место, конечно, но она все тянула. Думалось, может, проблема с дочкой как-нибудь рассосется… Да и вообще, дипломы в институтах когда защищают? В июле. А на дворе только май. Так что два-три месяца у нее в запасе точно еще имелось. А там видно будет…

В это утро настроение у Надежды было ужасным, и прежней покладистости в мыслях как-то не наблюдалось. И себя было очень жалко. Ну в чем, в чем она-то виновата, что начальнице дочку под бок захотелось пристроить? Еще и взглядом вызверилась, когда увидела ее, опоздавшую, и без того униженно-запыхавшуюся. Ей вот и дела нет, что у Надежды тоже проблемы! И муж дома не ночевал, и придурок какой-то пьяный в квартиру ввалился. А за опоздание она на ней точно сегодня отыграется, как пить дать. На полную катушку. И пусть. Только бы Витя домой вернулся. Только бы все обошлось хорошо. А может, он уже дома?