Любовь?.. Не смешите меня! (СИ)

Ксю медленно спустилась к набережной, припарковала машину и вышла, спустилась к воде. У причалов покачивались белоснежные яхты, порт всегда манил ее к себе, даря мечты о бурных волнах и дальних странствиях. На борту одной из яхт была нарисована огромная звезда, словно купающаяся в лучах восходящего солнца, «странный сюжет, - подумала Ксю, - просто невозможный в реальной жизни». На секунду она даже зауважала владельца судна, придумавшего эту аллегорию, но уважению быстро угасло – на палубе небрежно брошенные валялись пара женских купальников и босоножки на безумных шпильках. Понятно, последствия славной вечеринки, которыми так любят шокировать этот, в общем-то, консервативный край. Приподнятое настроение отчего-то испарилось, причем бесследно, но Ксю попыталась его сохранить. Она резко развернулась и пошла к своей машине, сейчас она поднимется на главную улицу Сан-Ремо, зайдет в маленькую кофейню и выпьет кофе, такой крепкий, что он был бы вполне уместен где-нибудь в дантовом аду.

Ксения медленно брела в гору, над городом раздавался колокольный перезвон, а вдали кричали чайки – духовное спорило с земным, и не было победителя в этом споре, она улыбнулась, жизнь прекрасна – Dolce vita!

Возле Мini Cooperа, арендованного Ксю, привалившись к водительской дверце, сидела какая-то странная небритая личность, вытянув ноги и закинув русую голову почти в салон. Ксения была возмущена, ну ладно, несчастные парижские клошары, но мерзкий бездомный в маленьком тихом Сан-Ремо – это уж слишком! Сейчас она с ним разделается, - мстительно думала Ксю, приближаясь к автомобилю, разделается и отправится не за жалкой чашкой кофе, а за огромным сэндвичем с пышной чиаббатой.

- Эй, мистер, просыпайтесь! – быстро заговорила Ксения по-итальянски и, брезгливо морщась, ткнула незнакомца белоснежной кроссовкой. – Здесь вам не ночлежка!

Он улыбнулся сквозь сон, завозился на асфальте и еще уютнее устроился на двери ее машины, а потом протянул свои гадкие руки и обхватил Ксю за ноги.

- Отпустите меня, немедленно, - она перешла на английский и постаралась вырваться, а он еще крепче схватил ее и прижал к себе, Ксению словно пронзил электрический разряд, его небритое лицо, царапая, касалось ее голых ног, так хотелось избавиться от навязчивых прикосновений, но еще сильнее хотелось остаться.

Какой ужас, - одернула себя Ксю, - Уже дошла до тисканья с жалкими бездомными итальянцами.

- Черт возьми, отстаньте от меня, - Ксения заорала по-русски, незнакомец что-то пробормотал в ответ и обиженно отстранился.

Ну слава Богу, - она облегченно вздохнула, но где-то глубоко-глубоко в душе очень огорчилась.

- Ну вот и замечательно, - она снова заговорила по-итальянски, а он протянул к ней руки и уткнулся лицом ей в коленки.

- Пойдем отсюда, - злобно прошипела проходящая мимо туристка своему мужу, бросающему жадные взгляды в сторону Ксю и ее нового спутника.

- Эй, вы, уберите свои руки, - Ксения дернулась и, оступившись, рухнула на сладко спящего мужчину, - бдительная туристка, злобно оглядываясь через плечо, поспешила дальше, Ксения заколотила по груди спящего кулачками, а он опять улыбнулся и, вытянув губу в трубочку, потянулся к ее лицу. Ну это уж слишком – Ксения собралась с силами, вскочила и больно стукнула его все той же злосчастной белой кроссовкой. Она вытащила ключи из кармана шорт и решительно сдвинула мужчину в сторону, было немножко жаль оставлять его здесь, но… такова жизнь.

Странно, впервые вижу клошара в мокасинах Гуччи, - пронеслось в голове у Ксю, - А также в футболке Прада, - шепнул внутренний голос. – Но это все неважно, совершенно не важно.

Ксения, наконец, села за руль, бросив последний взгляд в сторону, как оказалось, состоятельно бездомного, но не увидела его, и уже было собиралась резко рвануть с места, как пассажирская дверь распахнулась, и клошар рухнул на сиденье.

- Куда едем, ma fiore (ит. – цветок)? - спросил мужчина на странной смеси английского и итальянского с такой невозмутимостью, словно они были знакомы целую вечность.

- Я еду в город, а вы выходите прямо здесь, - зашипела на него Ксю и попыталась, перегнувшись через «бродягу», распахнуть дверь.

- Да, ладно, bambino (здесь ит. – детка), не злись, смотри какая идиллия, - он широко взмахнул рукой и схватил ее за запястье, попытавшись прижать к себе.

- Не смейте меня трогать! – прокричала она ему в лицо, но добилась лишь того, что оказалась еще теснее прижата к широкой мужской груди. На секунду у Ксении закружилась голова – от него пахло странной смесью моря, сигар, коньяка и дорогих духов.

Ксения слышала настойчивые сигналы машин, которым она мешала выехать из порта, но чувствовала только одно – его теплое дыхание на своей щеке и какую-то странную дрожь, которая рождалась где-то в глубине ее существа.

- Молодые люди, - пожилой карабинер постучал по капоту машины и заглянул внутрь, - Все понятно: море, солнце, жаркая ночь, но езжайте обниматься куда-нибудь в другое место, а то придется выписать вам штраф за хулиганство, - он усмехнулся и пошел дальше.