Любовь никогда не перестает

Марти проворно подхватила чашку Арни, которая едва не полетела на пол. Шестилетний мальчик был чрезвычайно общителен и энергичен; казалось, приключения поджидают его на каждом шагу. Марти с Кларком уже решили, что осенью отправят Арни в школу, и Марти ждала этого дня со смешанным чувством.

Трехлетняя Элли была настоящим лучиком солнца. Веселая и шаловливая, она порхала по дому, словно мотылек, и лица домашних светлели при ее появлении.

В колыбельке лежал новорожденный Люк. После его рождения Марти не раз благодарила Бога за то, что Он послал ей Нандри. В отличие от остальных детей, малыш родился капризным и требовательным и словно поджидал минуты, когда его мать была особенно занята. Утешить и угомонить беспокойного кроху удавалось только Нандри.

«Это моя семья, — подумала Марти, вновь окидывая взглядом стол. — Моя необыкновенная, прекрасная семья». Она почувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы, и, чтобы справиться с собой, отошла к плите.

— Сегодня видел Кэма, — сказал Кларк, проглотив очередной кусок.

— Вот как?

— С ним был Ретт. Представляешь, мальчик научился править лошадьми! Ты бы видела Кэма! Он просто счастлив. Говорит, что Ретт станет лучшим конюхом во всей округе. Возможно, так оно и будет. Парнишка знает подход к животным.

— Это здорово, — обрадовалась Марти хорошей новости.

— Кэм говорит, что этот парень найдет общий язык даже с медведем. Хоть он и не разговаривает, но животные понимают его без слов. Мистер Кессиди в лавке сказал, что теперь Кэм всегда привозит Ретта в город — то в повозке, то сажает его перед собой в седло. — Кларк задумался. — Странное дело, — сказал он, — Кэм здорово изменился: стал внимательным и заботливым. Раньше он думал только о себе. Похоже, это заметил не только я, люди стали его уважать. Я подумал об этом, когда увидел, как он выезжает из города вместе с сыном. Он стал другим человеком.

Марти кивнула, и когда она подумала о Ванде, ее глаза слегка затуманились. Как счастлива, должно быть, ее подруга при мысли, что подарила мужу сына, которого тот принимает и любит таким, как есть, и с гордостью берет с собой в город.

— Ты видел мистера Макдональда? — поинтересовалась она.

Прошло два года с тех пор, как скончалась миссис Макдональд, которая так и не оправилась от удара. После похорон мистер Макдональд решил продать лавку мистеру Кессиди и уехать домой, на Восток, но спустя какое-то время вернулся назад.

— Да. Он сидел на скамье перед лавкой со старым Томом и Джейком Фейдлером. Я поздоровался с ним, но перекинуться словом не успел.

— Как он?

— По-моему, неплохо. Мне кажется, он рад, что вернулся. Теперь его дом здесь, — пояснил свою мысль Кларк.

По возвращении мистер Макдональд снял комнату в пансионе миссис Келлер и теперь проводил время, беседуя со стариками и жуя табак перед своей бывшей лавкой. Похоже, мистер Кессиди не имел ничего против, хотя из-за этого ему приходилось в два раза чаще мыть крыльцо.

«Интересно, каково это — вернуться домой, после того как уехал на Запад?» — промелькнуло у Марти. Ее отца уже не было в живых, и мать осталась одна. Они регулярно, хотя и не часто, писали друг другу. Марти сообщала матери о появлении на свет новых внуков и посылала открытки на Рождество.

Она тоже понимала, что теперь ее дом здесь.

Марти мягко, но решительно извлекла руку Арни из масленки и сама намазала ему маслом кусок хлеба. «За эти годы изменилось многое, и в основном — к лучшему», — решила она.

Первым серьезные намерения в отношении Нандри обнаружил молодой Джош Коффинс. Марти знала, что рано или поздно он должен прийти, и ждала этого момента с нетерпением и горечью одновременно. Она знала, как мечтает Нандри о собственном доме и своей семье, но понимала, что здесь после ее ухода станет пусто. Марти много беседовала с матушкой Грэхэм о грядущих переменах и о том, как нужно их принимать.

Однажды после воскресной службы Джош подошел к Кларку и попросил позволения зайти.

— Конечно, Джош, — ответил Кларк, хлопнув юношу по плечу. — Буду рад, если заскочишь. Думаю, мы найдем время и место, чтобы поговорить по-мужски. Может быть, на скотном дворе, где нам не будут мешать женщины и дети.

Кларк явно наслаждался, подтрунивая над молодым человеком.

Джош покраснел и, запинаясь, пробормотал, что цели его визита несколько иные. Кларк расхохотался и еще раз хлопнул его по спине. Джош понял, что Кларк обо всем догадался, и тоже усмехнулся. Ему было приятно, что человек, который пользуется уважением и любовью соседей, подшучивает над ним.

— Приходи, мы будем очень рады тебе, — сказал Кларк серьезно. — Обещаю, что не стану держать тебя на скотном дворе.

Джош просиял, пробормотал слова благодарности и отошел. Марти исподтишка наблюдала, как он приблизился к Нандри. Девушка сидела на ступенях церкви, окруженная малышами. На руках она держала маленького Люка, который протягивал пальчик в направлении лошадей и повозок и произносил свое неизменное: «’То это?» Джош склонился к девушке, опершись на перила крыльца. Нандри подняла глаза, и ее щеки порозовели.