Любовь одной актрисы

Одежда, которую мне выдали, явно принадлежала Ирдану, и села на мне идеально. Никаких белых хитонов. Черный с серебряным шитьем, плотный костюм, застегивающийся на все пуговицы, с длинными рукавами – по жаре, конечно, такое себе удовольствие в нем находиться. Но миленько. В нем я была вылитым мальчишкой. Чуть женственным, но даму во мне было непросто угадать.

В дверь стукнули пару раз, а потом распахнули. Я с усталым вздохом снова завернулась в покрывало. Ирдан, кто ж еще.

– Ты чего пришел?

– Я… Я хотел поговорить с тобой. Может, выпьем?

Он держал в руках корзинку, из которой выглядывало горлышко бутылки, румяный край пирога и еще что-то съедобно-закусочное.

Я вздохнула еще раз. Поговорить надо, конечно. Да и выпить не помешало бы.

– Выйди на пять минут, я оденусь.

Ирдан послушно прикрыл створки двери, честно выждал пять минут и зашел. Я уже была застегнута на все пуговицы и сидела с видом неприступной скалы и с постным выражением лица.

Мне бы, конечно, больше хотелось искупаться и завалиться в постель, но разговор с Верденом всяко важнее.

– Светлые волосы мне нравились больше, – с сожалением сказал он, лаская меня взглядом и устраиваясь напротив стола, за которым я уже сидела.

Я пожала плечами, наблюдая, как он ловко откупоривает бутылку, выкладывает на стол закуски…

– О чем говорить будем?

– О твоем мире. И о моем. Разница между ними колоссальна…

– Еще бы.

Я вздохнула, пощипала хлеб, покатала в пальцах виноградину, брызнувшую, наконец, сладким соком.

– Тебе тут, наверное, очень непросто.

Я изумленно уставилась на Ирдана. В лесе что-то сдохло? Такие выводы – и от него? Удивительно.

– Я понимаю, – продолжал он, – тут все по-другому. Нет и половины того, к чему ты привыкла, и…

Он говорил извиняющимся тоном, и говорил так, словно понимает меня. На какой-то момент мне показалось, что он готов меня отпустить, но как только я заикнулась об этом, он мотнул головой и упрямо на меня посмотрел. Продолжил что-то говорить, но я его уже не слушала. Толку от его болтовни? Он говорит, что понимает меня, а на самом деле не понимает нисколько.

Он скоро понял, что я не обращаю на него внимания.

– Ты привыкнешь. Вы, люди, ко всему быстро привыкаете. Выпьем?

Он наполнил бокалы, протянул мне. Я приняла его – благородный багровый цвет, пряный ягодный аромат… Жаль будет выливать такое хорошее вино. И спасибо огромное Зару – он предупреждал меня о такой возможности: улучив минутку, когда Ирдан отвлекся от нас, быстро шепнул: «Он хочет опоить тебя, и сделает это сегодня – он решил».

Я, если честно, чего-то такого ждала – змеюка должна была приползти ко мне с ядом, но я не думала, что он решится так быстро. И Зару громадное спасибо! Предупрежден – значит, вооружен.

Вот оно и случилось. Противно…

***

Пара капель макового молока растворилась в вине, оставив только нежный цветочный запах. Сердце Ирдана колотилось от волнения, когда он представлял, что будет после того, как она выпьет свой бокал. Это было удивительно – песчанику еще никогда не доводилось так сильно волноваться или переживать. Сердце его с хладнокровным спокойствием билось всегда одинаково – и когда он убивал, и когда занимался любовью. Но только не сейчас.

Ирдану это нравилось. Новые ощущения были приятными, горячили холодную змеиную кровь.

Он зашел к ней – другой, изменившейся внешне, но оставшейся такой же притягательной. Обрезанные черные волосы вызвали в нем укол досады – ему нравились ее легкие светлые пряди.

Он говорил о ее мире, о своем мире, как бы пытаясь заставить ее смириться, принять свое положение. Он приводил какие-то аргументы, говорил о том, сколько в их мире удивительного и прекрасного, но она почти не слушала.

Вино с маком было уже разлито, и Ирдан едва справлялся с волнением, ожидая, когда она пригубит свой бокал. Но…

– Ты знаешь, я хочу рассказать тебе одну сказочную историю, – начала иномирянка, не глядя на него и крутя в пальцах бокал. – Давным-давно в одном прекрасном королевстве жила-была фея. Феи – это такие крошечные существа, ну, не больше мизинца. У них блестящие крылья, как у стрекоз, но самое интересное то, что они владеют магией. С помощью нее феи заставляют распускаться цветы, благодаря этой магии всходит пшеница и теплеют человеческие сердца. Магия для фей очень важна – без нее они сразу же погибают.

И вот однажды в фею влюбился король подземного царства. Он тоже обладал магией, только магия его была совсем в другом. Он заставлял лаву в вулканах кипеть, выращивал драгоценные камни в толще гор и грелся в кипящей земной смоле. Они были очень разными – фея и подземный король, но чувства короля были настолько сильными, что он похитил фею и заключил ее в своем подземном замке.

– И что случилось с феей? – хрипло спросил Ирдан.

– Ничего хорошего. Без солнца и света ее магия начала гаснуть, а крылья, которые не могли подняться в тяжелом воздухе подземелья, начали усыхать. Фея больше не пела, не танцевала, она только плакала и ждала своей смерти.

– Умерла, конечно?

Иномирянка мотнула головой, не глядя на него.