Любовь, опять любовь

Молли вышла из отеля, направилась к компании, села на свободный стул рядом с Биллом. Он тут же нагнулся к ней, поцеловал — но его поцелуй остался без ответа. Билл поднял свой стул и пересел к Саре, бормоча:

— Прекрасно, просто прекрасно выглядите сегодня.

Подошла Салли, оглядываясь в поисках места. Билл мгновенно отыскал для нее стул. Салли села, оглядываясь в поисках Ричарда Сервиса. Она все еще не остыла после выступления, и платье на ней осталось все то же. Билл поцеловал и ее, но она, добродушно смеясь, слегка отвернула голову, чтобы поцелуй не пришелся на губы. Она встретилась взглядом с Сарой, и Саре показалось, что Салли ей едва заметно подмигнула. Выражение лица ее сменилось на слегка сатирическое, она острым взглядом скользнула по Молли, но из деликатности сразу перевела взгляд далее по кругу. Салли завладела стоящим перед Сарой стаканом лимонного сока, залпом выпила его, извинилась и заявила:

— А теперь позвонить деткам и баиньки. — Жизнерадостность с нее схлынула, она превратилась из сценической матери в реальную со всеми вытекающими из этого статуса заботами.

Ее уход совпал с появлением Ричарда Сервиса, взгляды их успели пересечься во взаимном согласии, и Салли величественно удалилась, как трехпалубный старинный парусник.

Возбужденное состояние Роя Стрезера, Мэри Форд и Жана-Пьера не позволяло им сидеть у столика; они разгуливали возле сидящих, время от времени задерживаясь возле одного или другого, а когда подошел Бенджамин, предложили отправиться в Марсель, насладиться его ночной жизнью. Бенджамин вопросительно взглянул на Сару, но Сара решительно заявила, что ей необходимо отдохнуть. Она напомнила всем, что в восемь… ну, ладно, в девять — следует собраться снова, и твердым шагом направилась в отель, успев заметить, что Билл переметнулся к Молли.

«Будь я на ее месте, — подумала Сара, — я бы просто вперлась к нему в комнату и прыгнула бы в постель. Он, конечно, сразу ныть, лепетать, что вот-вот его мифическая подруга прибудет, что ему очень жаль и прочее. И я бы потихоньку ретировалась? Черта с два!»

Она подсела к окну. Подняться к Стивену, потолковать, раскручивая нить размеренной беседы… По-дружески…. Еще вчера она так бы и сделала.

Подошла к зеркалу. Бесы, вселившиеся в ее тело, преобразили лицо, омолодили его, наклеили на него улыбку. Тело болезненно вибрировало, грудь горела, низ живота разрывался от мучительного напряжения. Губы кривились, рот дергался, искал, во что бы впиться. Так рот грудного младенца ищет сосок материнской груди.

— Больна, — простонала она вслух.

Больна любовью. Как это могло случиться? Какого дьявола надо старухе Природе? Око за око, старики часто клянут мать Природу, обвиняют ее в своих старческих дрянях и дрязгах. Скорей бы это минуло, скорей бы вернуться к покою, к норме. Ведь это же не пожизненное проклятие? Она, во всяком случае, очень надеется, что не пожизненное… иначе жизнь не только осложнится, но и сократится. И Сара воззрилась на отражение — отражение женщины без возраста, пораженной любовью, а не сухого старого сморчка.

— Хватит, — велела она себе, быстро разделась, влезла в постель и вскоре пробормотала, как случалось довольно часто: — Любовь моя в руках моих…

Заснула. Спала неспокойно, просыпалась от призрачных поцелуев, рожденных музыкой Жюли, но музыкой не «трубадурского» периода, схожей с блюзами и фаду, а поздней, прохладной и прозрачной, прелюдией к чему-то иному. Может быть, рай, о котором мы мечтаем, когда влюблены, это тот рай, из которого мы изгнаны, в котором все объятия невинны.

Снова проснулась рано, до света. Оделась, радуясь, что предстоит сбор труппы, работа, что есть чем заняться. И с Биллом не надо общаться, только с Генри.

Стивен уже сидел перед закрытым кафе. Он рассеянно взглянул на Сару, занятый своими заботами, погруженный в свои проблемы, затем всмотрелся.

— Вы плакали?

— Да.

— Что ж… Сожалею. Сочувствую. Прошу прощения.

Следует вырвать его из этого заблуждения.

— Стивен, вы ошибаетесь. Все не так.

Он, конечно, хотел бы ей верить, но кислое выражение с его физиономии не исчезло.

— Стивен, это нелепая, смехотворная ситуация. Клянусь вам…

Он отвернулся, покраснев. И ее лицо тоже пылало. Оба чувствовали себя не в своей тарелке.

На выручку пришла общественная деятельность. Актеры еще не проснулись, а аппарат управления уже приступил к исполнению обязанностей, несмотря на ночные развлечения на побережье. Сошла вниз свежая Мэри Форд, вся в белом. За нею появился Генри, сразу усевшийся рядом с Сарой. Судя по виду, он приковылял с поля боя. Вышел Бенджамин в безукоризненном белом полотне, сел напротив Сары, изучая ее из-под серьезно насупленных бровей. Звучный зевок возвестил о появлении Роя Стрезера, вместе с ним, но без зевка, в двери возник и Сэнди Грирс. Хозяин «Колин Руж» открывал заведение, ноздри защекотал запах кофе.