Любовь Орлова

Она могла долгое время любоваться колючим татарником или могучим стеблем крапивы, способным вырваться из земли в самом неожиданном месте. Но постоянное неподдельное восторженное отношение к природе, искреннее преклонение перед ее величием и красотой давали актрисе ту волшебную силу, которая помогает более острому восприятию окружающей жизни, более чуткому отношению к людям…

… Когда про артиста говорят, что он хорошо играет, это естественно. Он и должен хорошо играть: это его профессия, этому он учился многие годы. А вот сеять в людях доброе начало, вызывать у окружающих чувство душевной радости – это уже нечто выше простой профессионализации. Это своего рода дар.

Павел Кадочников

Пока Александров снимал «Волгу-Волгу», «Цирк» продолжал набирать обороты. В СССР за год его посмотрели двадцать восемь миллионов зрителей. По результатам проката впереди был только «Ленин в Октябре». А потом его решено было вывезти и за границу – видимо, памятуя об успехе «Веселых ребят».

Двадцать четвертого мая 1937 года в Париже открылась Всемирная выставка, где центром всеобщего внимания стали советский и немецкий павильоны, как будто специально поставленные друг напротив друга. Возле входа в павильон Германии была установлена скульптурная композиция из бронзы: трое мускулистых арийцев символизировали мощь «тысячелетнего рейха». А напротив, на 25-метровом советском павильоне, высилось гениальное творение Веры Мухиной – «Рабочий и колхозница». Динамичные, стремительные, рвущиеся вперед юноша и девушка. Рядом с ними тяжеловесная статичная немецкая композиция выглядела еще более безжизненной и скучной. Победа была однозначно за советским павильоном, французская пресса восторженно называла работу Мухиной «величайшим произведение скульптуры ХХ века».

Это не отход от темы. Дело в том, что за основу при создании скульптуры рабочего был взят партнер Орловой по «Цирку» Сергей Столяров, ставший после выхода фильма идеалом молодого советского человека. Сам же фильм показывали в кинозале советского павильона. Из шести советских художественных картин, представленных в Париже, наградами были отмечены «Петр Первый» В. Петрова и «Депутат Балтики» А. Зархи и И. Хейфица. Ну а самой большой популярностью у зрителей пользовался, конечно, «Цирк».

Как и у всякого советского человека, у меня нет большего счастья, как отдавать людям свое умение, помогать им вдохновенно трудиться…

А над съемочной группой «Волги-Волги» между тем начали сгущаться тучи. Шел 1937 год, уже при загадочных обстоятельствах умер один из близких соратников вождя, Орджоникидзе, началось разоблачение Бухарина, один за другим арестовывались партийные деятели и высшие военачальники Красной армии.

К счастью, Орлова и Александров провели большую часть этого трагического года далеко от Москвы, не маячили лишний раз, не встречались с людьми, которые могли сегодня-завтра оказаться арестованными. Но все равно они жили в постоянном напряжении – если бы кого-то из их друзей взяли, они тоже могли оказаться в тюрьме.

Страхи оказались не напрасны, хотя беда пришла и не оттуда, откуда ее ждали. Александров опасался, что арестуют кого-нибудь из его высокопоставленных покровителей, но под удар попал его бессменный оператор и соавтор Владимир Нильсен. Съемочная группа «Волги-Волги» вернулась в Москву 22 сентября, а 8 октября за Нильсеном уже пришли.

Через четыре дня в газете «Кино» появилась редакционная статья «Выше большевистскую бдительность», начинавшаяся словами: «Деятельность бывшего оператора В. Нильсена не ограничивалась съемкой картин». Словечко «бывший» сразу ставило все на свои места – участь Нильсена предрешена, он больше не оператор, а вредитель.