Любовь Орлова

Григорий Александров, знакомый с Юрцевым с 1922 года, по поводу сценария не высказался. Он не предполагал, что одну из ролей в фильме исполнит его будущая жена.

Когда через несколько дней протокол этого заседания показали Юрцеву, Борис Иванович взвился на дыбы и на первой странице написал, что здесь все переврано до невозможности. Обратился к Эйзенштейну: «Жаль, что не осталось Вашего слова так, как Вы говорили».

Тем не менее через год фильм «Любовь Алены» был снят. Он вышел на экраны 10 апреля 1934 года и примерно через месяц на одном из просмотров был показан Сталину. Комментировавший демонстрацию фильма тогдашний руководитель советской кинематографии Б. 3. Шумяцкий рассказал «главному режиссеру страны» о мытарствах, которые пришлось перенести комедии на пути к экрану. О сценах, которые перестраховщики изъяли из картины. О том, что приводило их в трепет. Для испуга чиновников имелись самые разные причины: то показан отрицательный руководящий работник; то получается, что иностранный инженер живет богаче наших колхозников; то безвкусная меблировка барака косвенно характеризует некультурность наших рабочих; то комический персонаж носит значок ГТО – «Готов к труду и обороне СССР»… Даже Сталин поморщился: мол, зря соглашались на поправки, перегнули палку – что же это за комедия, из которой убраны все смешные места?!

Вскоре после этого фильм Юрцева был уничтожен, хотя вождь еще долго одобрительно отзывался о нем. Остались от «Любви Алены» десятка полтора фотографий, на многих хорошо получилась исполнительница главной роли Галина Сергеева. В том же году она станет популярной благодаря кинокартине Михаила Ромма «Пышка», а через десять лет прославится в фильме «Актриса» с Борисом Бабочкиным. Орлова запечатлена на двух фотографиях в момент съемок. Не крупным планом, их и средними-то можно назвать с большой натяжкой. На одном снимке Эллен сидит на диване «в стиле бытового барского наследия» – так говорилось на обсуждении про эскизы декораций; справа от нее стоят корзины с цветами, в центре оператор с камерой, за ним несколько человек из съемочной группы. Второй снимок сделан в декорациях комнаты, видимо, предоставленной руководством строительства американскому специалисту. Посередине стоит мужчина, держащий в руках кадку с пальмой, – скорее всего, принес ее, чтобы улучшить бытовые условия заморских гостей. На полу лежит шкура белого медведя, справа – американец с портфелем, слева – его жена Эллен. Это – мелкий план. Только и можно разобрать, что у Орловой хорошая фигура.

На своей первой картине Любовь Петровна обошлась без помощи костюмеров. Она снималась в своих собственных нарядах, которые помогал приобретать ее австрийский возлюбленный, и без всякой бутафории была похожа на иностранку.

То ли потому, что фильм не сохранился, то ли по другим причинам, Орлова никогда не упоминала «Любовь Алены» в своем послужном списке. Наверное, не хотела говорить о работе, которую зрители практически не видели. Кстати, в актив Г. Сергеевой этот фильм тоже не занесен. Если и пишут про ее творческий путь, то начинают с «производственной» картины «Весенние дни», где она сыграла такую же деревенскую комсомолку, приехавшую в город, а то и вовсе с «Пышки» – ее четвертой кинороли.

Помимо всего прочего, к недостаткам «Любви Алены» можно отнести и то, что фильм был немым. В СССР распространение звукового кино явно задержалось. Системы звукозаписи были разработаны во второй половине 1920-х годов примерно одновременно в нашей стране, США и Германии. За рубежом их сразу же и внедрили – днем рождения звукового кинематографа считается 6 октября 1927 года, когда состоялась премьера фильма «Певец джаза». У нас же звук почему-то долго не удавался, что вызывало возмущенные вопросы. «Звуковому кино приходится вести отчаянную борьбу за право своего существования, – писали „Известия“ в августе 1930 года. – Все требования общественности повернуться „лицом к звуковому кино“, направленные в Совкино, остались „гласом вопиющего в пустыне“… Нужно окончательно изжить казенный оптимизм и благополучие, еще царящие у хозяйственников наших киноорганизаций. Меньше громких фраз и шуршания бумаги. Больше здоровой пролетарской самокритики!»[15]

Здоровая самокритика возымела свое действие только через три года – именно тогда советское кино в массовом порядке перешло «на звук». Для умеющей петь Орловой это оказалось очень кстати. Она уже освоилась на кинофабрике, стала своим человеком. Одни ее видели, другие о ней слышали, кто-то рассказал об артистке из Музыкальной студии кинорежиссеру Григорию Рошалю, и в результате она была приглашена на роль Грушеньки в фильме «Петербургская ночь».