Любовь Орлова

«После концерта группа слушателей долго беседовала со мной о разных разностях, в том числе, конечно, об искусстве, о песнях, о своей работе. Мои собеседники сетовали на то, что у них не ладится с выпуском поршневых колец. Тут они рассказали, что коллектив поршневого отделения только что, после концерта, решил к следующему моему выступлению довести сменную выработку поршневых колец с 10 до 12 тысяч штук. Мне трудно передать свои ощущения в тот момент. Но вот как представил сцену поэт, описавший этот случай. Он справедливо говорит о том, что обещание это было мне дороже, чем цветы, которые принято дарить артистам:

Она привыкла к таким вещам,но тут, понимаете, тут

Ей люди свой труд принесли в наградуза ее драгоценный труд.Она поняла, что песня ее

в работе им помогла,И тут, признаться, она всплакнула…Да, так это и было.

Я уехала в Магнитогорск и снова вернулась в Челябинск. На концерт пришло все поршневое отделение завода в полном составе. И когда концерт окончился, мне было подарено кольцо… нет, не золотое: гораздо более драгоценное. Это было поршневое кольцо с выгравированной надписью: «Нам песня строить и жить помогает… Она, как друг, и зовет, и ведет… Артистке Л. П. Орловой от стахановцев отделения поршневых колец литейного цеха Челябинского тракторного завода им. Сталина. 12314 штук – рекорд после вашего концерта».

Это кольцо принадлежит к числу самых дорогих реликвий моей актерской работы. В моей комнате оно хранится рядом с шахтерской лампочкой, преподнесенной мне горняками в городе Сталино.

Я очень дорожу этими подарками и горжусь тем, что мне посчастливилось их заслужить».[39]

Комментировать подобный выплеск эмоций даже неловко. Почему-то это кольцо и лампа напоминают фрагмент из записных книжек Сергея Довлатова: «Лениздат напечатал книгу о войне. Под одной из фотоиллюстраций значилось: „Личные вещи партизана Боснюка. Пуля из его черепа, а также гвоздь, которым он ранил фашиста…“ Широко жил партизан Боснюк!»[40]

Трудно сказать, зачем писалась вторая автобиография. А первая готовилась для сборника «Актеры о себе», по каким-то причинам не вышедшего. Сохранились лишь машинописные рукописи. Помимо Орловой свои жизнеописания представили многие другие известные артисты: М. Бернес, А. Костричкин, Е. Кузьмина, С. Комаров, М. Ладынина, Б. Ливанов, И. Любезнов, В. Массалитинова, Н. Мордвинов. Однако никто из них подобной риторической трескотни не допустил.

Интересно остановиться на приведенном отрывке из стихотворения. Наивный человек может подумать, что это написал кто-либо из заводских самодеятельных поэтов. На эту мысль наталкивают конъюнктурная тематика и – главное – полное отсутствие поэтических находок. Так и видишь молодого рабочего, вихрастого парня в рубашке с засученными рукавами, который под влиянием встречи со знаменитой артисткой присел, переполняемый эмоциями, на подоконник и быстренько накропал строки, которые охотно поместит цеховая стенгазета или даже, если повезет, напечатает заводская многотиражка.