Любовь оружейной принцессы

Зубы, конечно, ему вставят, имплантируют протезы, будут лучше родных, а пока сделают «мост», сегодня вечером приедет стоматолог, прямо на даче и начнет работать. А пока в зубах дырки, он на лекции не будет ездить. Но это мелочи. Страшнее другое — с отцом Ленки стали происходить какие-то странные события, и в этот момент собственный отец попросил его… Значит, затевается какая-то серьезная игра вокруг миллионов Колчина, и они с отцом тоже в ней участвуют. Зачем? Ради съемок нового фильма отца? А про то, что их запросто убить могут, он не подумал?

Но какой же монстр этот деревенский муж Ленки! Вроде нормальный парень, не возражал, что она танцевала с ним в «Штурме», а потом… Морда каменная, глаза невидящие, кулак жутких размеров и летит к его лицу! Ни уклониться, ни отбить его нет ни времени, ни сил. Ужас!

В комнату вошел отец, бледный, осунувшийся, перегаром несет за километр… Видели бы киноманы и телезрители своего кумира в таком состоянии, призадумались бы — кого же они так сильно почитают?

Вот поэтому он не стал режиссером или актером, а будет профессиональным продюсером. Это куда интереснее и главнее, чем режиссер, а тем более актер.

— Ну как ты, Никита? — спросил Феликс Осмоловский, присаживаясь на край кровати. — Понимаю, что нелегко. Скажи, что надо, — я все сделаю.

— Ты уже сделал, пап. Мне интересно, почему ты просил, чтобы я… ну, сам понимаешь… Ленку…

— Я просил? Нет, но я не возражал. Она женщина того типа, который может тебе нравиться однозначно. Мне это понятно.

— Но ты же увидел ее потом, когда мы пришли на съемки передачи!

— Нет, я видел ее раньше. Ты ведь рассказывал, что такая девушка учится с тобой. Я просто приехал однажды в академию… так сказать, Инкогнито, посмотрел на нее и пришел к выводу…

— Что я должен приударить за ней?

— Нет. Я понял, что она не случайно тебе нравится. А учитывая ее статус… Почему нет? Это был бы серьезный, выгодный всем альянс. Мы им — нашу славу, известность, так сказать, они нам…

— Деньги?

— Но только в том случае, если тебе это по душе. Мне показалось… вспоминая свою юность… тебе это тоже будет выгодно. Но я не настаивал, не приказывал. Если нет — значит, нет, и никаких разговоров.

— Ты накажешь Гарика? Он, скотина…

— Я его просто «закрою» как актера.

— А монстра этого… Недосекина?

Осмоловский-старший задумался. Вот уж кого он с удовольствием бы размазал по асфальту, устроил бы показательный процесс, загнал бы подлеца в зону! Но увы! Ночью долго звонил Вадиму, чтобы высказать свое возмущение, а когда дозвонился, пожалел, что сделал это. Вадим жестко сказал, что ничего предпринимать не следует, все их договоренности остаются в силе, но ситуация очень серьезная, пусть сидит и молчит. Что делать дальше — скажут. Очень обидно было слышать такое ему, народному артисту России! Сорвался, высказал Вадиму все, что думает по этому поводу, и в ответ услышал негромкое, но жесткое мнение, что в ДТП гибнут и не такие народные артисты. Возразить на это было нечего. Разве что завопить: «О времена, о нравы!»

— Он получит свое, я так думаю, — сказал Феликс.

Никита уловил нотки неуверенности в словах отца. Тот всегда уверенно говорил, что работает на престиж государства, и государство должно работать на их семью, защищать, помогать в благодарность за то, что она не ставит шпильки в жопу государства, а могла бы. И весьма чувствительные шпильки вставить! Теперь все изменилось? Конечно, изменилось, но не настолько же, чтобы его, Никиту Осмоловского, могли бить безнаказанно. И как бить! Пять зубов!

— Пап, ты просто думаешь или что-то делаешь?

— Понимаешь, Никита, все зависит от того, какие показания даст эта барышня. Ты уверен, что она не обвинит тебя?

— Да что тут думать? Дураку понятно, она зла на меня, как… я не знаю кто. А что скажет — понятия не имею.

— Вот и я не имею, она ведь замужем, с ее стороны очень солидные люди играют, — задумчиво сказал Феликс.

— То есть непонятно, будут деньги на фильм или нет? — с издевкой спросил Никита.

— Деньги будут, фильм я сниму… Но… Поверь, мне очень жаль, что так получилось. Деньги тут ни при чем, я просто хотел… Очень жаль. Ты поспишь еще, Никита? Или, может, тебе что-то надо?

— Принеси виски, пап, давай выпьем с тобой за то, чтобы деньги на твои культовые фильмы я сам находил. Идет?

Феликс кивнул и вышел из спальни. Никита лежал с открытыми глазами, напряженно размышляя о том, что случилось. Может, отец и пошел на какую-то сделку, но ведь ничего плохого сыну не желал, попросил… А он и сам этого хотел. Наверное, из разговоров это было понятно. А если б не хотел, отец бы никогда не заикнулся об этом. Феликс вернулся с бутылкой виски и двумя стеклянными бокалами. Плеснул сыну, себе.

— Просто скажи, чего ты хочешь, Никитка, я сделаю. Никогда не думал, что все так получится…

Никита увидел перед собой уставшего, изрядно пьяного и растерянного человека. Самого родного человека, ведь в семье главным всегда был отец, и он был самым большим его другом.

— Да все нормально, папа. Выпьем, и я постараюсь уснуть. Если этот монстр не приснится… Правда, он был прав.