Любовь оружейной принцессы

Она сорвалась с крыльца, подбежала к сыну, обняла его. Следом за ней и отец вышел во двор, и сестра Нинка выскочила. Все обнимали его, тормошили, а Трезор прыгал вокруг Славика и дурашливо лаял. Родной дом — он и есть родной, не сравнить ни с какими квартирами в Москве, пусть даже и в престижном районе на «Кунцевской».

Славик с запозданием понял, что вернулся домой без подарков, только бутылку водки купил в привокзальном магазине Плавнинска. Правда, были деньги, он в дороге потратил триста долларов, осталось еще семьсот.

На веранде Славик остановился, вдохнул родной воздух, сказал с улыбкой:

— Сразу объясняю — не получилось у меня жить там, вернулся домой. Примете?

— Сынок, что такое ты говоришь?! — всплеснула руками Ксения Сергеевна. — Иди в дом, наверное, проголодался, я сейчас накрою на стол, мы уже поужинали, но ради такого случая…

Отец и сестра смотрели с нескрываемым любопытством, хотели поскорее услышать, что же там произошло, в Москве. Отец, Владимир Владимирович, даже перед самой свадьбой, уже в Москве, сомневался, что сын сможет ужиться в Москве с такой женой и такими важными родственниками. Нинка, напротив, очень радовалась за брата и после школы, сейчас она училась в одиннадцатом классе, тоже хотела уехать в Москву. Но теперь они с одинаковым любопытством смотрели на Славика.

— Мама, подожди, — сказал Славик. — Извини, я без подарков, так получилось… Но все же вот бутылка водки, выпьем за встречу, а подарки себе сами купите.

Она раздал всем родственникам по стодолларовой купюре, отцу еще и бутылку вручил.

— Это что за чертовня такая? — удивилась мать.

— Ну какая ты тупая, мама! — возмутилась Нинка. — Это сто баксов, можете разменять на две тысячи… восемьсот, что ли, сейчас? И тратить.

— Деньги — с одним условием, — сказал Славик. — Каждый пусть потратит их только на себя. Ни в семью, ни для дома — на себя. Купите то, что хочется, пожалуйста.

— Какой вежливый стал наш Славик! — усмехнулась Нинка. — Уж не сомневайся, я знаю, куда потратить баксы!

— В тебе, сестренка, я не сомневаюсь, — улыбнулся и Славик. — Но я сказал для папы с мамой.

Мать повертела в руках стодолларовую купюру, сунула ее в карман халата. Отец отдал ей и свою, которая тоже исчезла в кармане.

— Славик, ты посмотри там в своей комнате, может, чего надо, так скажи. А я пока на стол накрою, — сказала Ксения Сергеевна.

— Мать больше знает, что мне нужно, — объяснил свой поступок отец, — так что все в порядке, Славик.

Дом был не самым большим в Левобережной, но вполне просторным — прихожая и три комнаты, родителей, сестры и его личная. Войдя в свою комнату, Славик с удовлетворением отметил, что все тут осталось как и прежде, когда он жил здесь. Поставил на крашеные доски пола сумку, лег на деревянную кровать, вытянул ноги и блаженно зажмурился. Дома! Хоть и не Москва тут, а дома лучше! Компьютера, правда, нет, зато музыкальный центр остался, допотопный «Дэу». Сестра не утащила к себе потому, что после свадьбы Ленка решила подарить ей современный «Филипс», вместе поехали, купили, обе были счастливы после этого. Ленка — потому что выглядела такой щедрой родственницей, Нинка… ну, понятно почему.

— Славик, давай за стол! — прозвучал приказ матери.

Он усмехнулся. Все знакомо, все привычно. Что там говорят о казаках всякие писатели? Что они лихие вояки, лихие любовники? Оно верно, да прежде всего — они лихие семьянины. Свой дом, жена, дети — это самое главное, что есть в жизни. Домом командуют казачки, так это нормально. Хозяйка — она и есть хозяйка. А у мужика другие заботы. Так он хотел и в Москве жить, так и жил, но не получилось.

— Иду, мам! — крикнул он.

На столе в прихожей уже красовалась сковородка — жареная картошка с мясом, две миски с солеными огурцами и баклажанами, рюмки, тарелки.

— Ну, что успела, сынок, — сказала мать. — Если чего хочешь, так скажи, я мигом…

— Не суетись, мать, пока достаточно. Окорока порежь и сала тоже. Остальное есть, — отозвался отец.

— Мама, садись, я не особо голоден, в поезде перекусил… Выпьем за встречу, — предложил Славик.

Отец разлил водку по рюмкам, их было только три, Нинке в высокий стакан налил компот из сушеных жердел. Мать наполнила тарелки картошкой с мясом.

— Какой грамотный! — возмутилась Нинка. — За приезд братика — компот! Совсем за дуру меня считаешь, да?

— Школу закончи, потом посмотрим, какая ты умница, — жестко ответил отец.

— Отец, она уже взрослая девушка, рюмочку, а? — попросил Славик.

Владимир Владимирович долго думал, потом сам принес четвертую рюмку, плеснул в нее водки.

— Времена меняются, — с грустью произнес он. — Молодежь уже не та… Ну ладно.

— Главное, что сынуля наш домой вернулся, — сказала Ксения Сергеевна. — Это праздник для всех нас. Так что выпьем за возвращение Славика. И черт с ними, с этими москвичами, не получилось, так оно и к лучшему. За тебя, сынок!