Любовь по-английски (ЛП)

Мы остановились у нескольких магазинов с открытыми дверьми. Это был мой шанс купить испанские сувениры. Вариантов было много: изящная расписная керамика, крупные деревянные бочки выстроились в ряд и были переполнены миллионом сортов орехов и специй, бутылочки сливочного масла и банки с инжиром. Эдуардо прибежал к нам с футболкой, на которой было написано: «Испанский триатлон: есть, пить, трахаться», и соответствующими картинками.

- Ты должна купить это! - сказал он мне с красными от изумления щеками.

Мне удалось рассмеяться. - Я обожаю такие штучки. Я рада, что ты первым делом подумал обо мне.

Далее к нам подошла синеволосая Нира с оттопыривающейся сумкой и протянула мне небольшой пакет, наполненный чем-то похожим на белый шоколад.

- Это туррон, - сказала она с сильным акцентом и добродушной улыбкой. - Я купила это в Англии. В таком же особенном месте, как это.

Я поблагодарила ее за любезность, и она отошла к другим, Клаудия сказала мне, что это испанское лакомство из яиц, меда и миндаля. Мне тут же захотелось его попробовать, но я напомнила себе, что это сувенир и нужно сохранить его.

Покончив с покупками, мы прошли вниз по улице, вслед за Луисом, пока не оказались перед старой церковью. Перед ней предстала огромная, бронзовая статуя свиньи с аномально большой грудью. А Луис продолжил рассказывать, что церковь была построена в 1300 году (что было для меня запредельным, мы считали старым зданием в Ванкувере, которому только сто лет), Клаудия, Рикардо, Эдуардо, Полли и Сэмми подошли к свинье и начали гладить ее. Естественно, я должна была сфотографировать это. Я подумала, что нам пора уходить, когда Эдуардо натянул на свинью купленную футболку (до сих пор не могу поверить, что он ее купил) и оседлал ее, как ковбой. Недовольные этим местные отчитали нас. Многие попали под раздачу.

Эдуардо быстро извинился, а потом буркнул себе под нос: «Шлюха», и мы поспешили скрыться в церкви.

Внутри было тихо как в могиле, даже, несмотря на голос Луиса, который рассказывал про гранитную кафедру и готический процессионный крест, изготовленные в 16 веке. Со своими шестью футами роста Матео легко выделялся в толпе. Он стоял рядом с Луисом у алтаря и иногда кивал. Поскольку Испания была католической страной, я подумала, что Матео был верующим. Не то, чтобы это было важно, но меня всегда восхищали люди, которые вот так просто верят. Затем это заставило меня задуматься о Матео еще: какая у него сестра, где он жил, были ли родители рядом. Мы говорили обо мне каждый день, но я почти ничего не знала о нем.

Может поэтому меня к нему так тянет? Потому что он был загадкой для меня? Или может еще что-то так сильно тянет меня к нему?

Я не осознавала, что очень пристально смотрела, пока глаза Матео не встретились с моими. Я замерла, как олень в свете фар, ожидая, что на тебя обратят внимание. Его глаза метались по углам, он едва заметно мне улыбнулся.

Я пыталась отвернуться. Я сглотнула, когда он повернулся ко мне, делая вид, что увлечен скульптурной резьбой на опорных балках. Это не было преувеличением – они действительно были захватывающими. Я так и осталась стоять, Луис поблагодарил всех за внимание, и мы ему поаплодировали. Я притворилась, что занята, пока церковь не стала пустой.

Я обернулась. И ошиблась.

Матео стоял в футе от меня на красной ковровой дорожке: он засунул руки в карманы и в эту минуту смотрел на меня, я смотрела в его дымчато-карие глаза.

- Вера, - сказал он, и я вздрогнула от звука его хрипловатого голоса, - могу я поговорить с тобой? Пожалуйста?

- Да, - сказала я, ничего не выражающим тоном, хотя заготовила целую речь на случай, если он возьмется читать мне лекцию. Она была что-то вроде: «а почему тебя так волнует, с кем я сплю, ты женат, и это не должно тебя заботить?» Будто бы он этого не знал.

- Я просто хотел, чтобы ты знала, - сказал он, делая шаг вперед и останавливаясь, - что я остаюсь еще на неделю.

- Окей.

Он прочитал все по моему лицу. - Я сказал своему партнеру, что мне еще нужна дополнительная помощь с английским.

Хорошо, что последнее было неправдой. За исключением отдельных слов, Матео практически свободно говорил на английском. Ему не хватало уверенности, когда дело касалось работы, но учитывая мое убогое владение французским, меня восхищало и это.

Матео должен быть перфекционистом. Или может он просто не хотел возвращаться домой.

Или, может быть, это было что-то еще.

Стоп, сказала я себе. Перестань думать об этом. То, что он ищет с тобой общения, может означать, что он просто видит в тебе друга. В конце концов, он...

И в этот момент я остановила себя. Я не собиралась больше напоминать себе, что он женат. Я это знала с начала нашего знакомства. Было слишком поздно притворяться, что я не знаю, что делаю. Я была влюблена и одержима похотью: вся логика, разум улетучились - я слушала сердце, а не разум.

- Я тебя, похоже, смутил, - сказал он, пристально меня рассматривая. Он махнул рукой. - Может чуть-чуть.

Я смогла улыбнуться. Я была немного смущена. - Я в порядке. Рада, что ты остаешься.